Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов | страница 63

Все это позволяет считать, что мошка далеко не так страшна, как комары, а гораздо более смирна. Появляется она в начале лета, приблизительно одновременно с комарами, все лето ее бывает очень мало, но она очень быстро размножается, когда комары исчезают.

Комары появляются во второй половине мая, когда возникают проталины на снегу. На тающем снегу можно часто видеть ползающих и больше замерзших комаров. Эти комары крупные, темно-серые и очень вялые. Кусают вяло, с долгими приготовлениями. Можно десять раз задавить его, прежде чем он, сидя где-нибудь на руке, соберется, наконец, вонзить свое жало.

Настоящие комары гораздо более мелкие, чем эти первые, быстрые, легкие, появляются лишь к началу июня и потом два месяца своей жизни работают, как следует, отравляя жизнь в тайге. В долине Колымы среди комаров преобладают крупные рыжие. В других районах колымской тайги я таких комаров не видел. Там везде были только темно-серые.

До сравнительно недавнего времени, то есть почти до конца 50-х годов, человек не имел в своем распоряжении совсем никакого средства в виде мази или жидкости, отпугивающей или отгоняющей своим запахом или вкусом комаров и других кровососов.

Было достойно удивления, что такого средства нет и в середине XX века, как не было его и в древности. И вот только в 1956 году у нас на полевых работах стали применять впервые действенное противокомариное средство, которое называется «диметилфталат». Немного позднее появилось и другое, совершенно такое же или очень похожее, приготовленное тоже на глицерине, как и первое, но называющееся уже «репудин».

Страница геологического отчета Виктора Володина о работе Таборной геологической партии летом 1939 г. в районе месторождения «Бутугычаг» на ключе Ачча.

Это было похоже на наступление новой эры в тайге. Человек наконец, становился хозяином. Но в те далекие довоенные годы ничего подобного не было и не предвиделось. Об этом можно было только мечтать тогда и еще много лет позднее, продолжая страдать от кровососов, позволяя им питаться собственной кровью. Мы и мечтали, и возмущались тем, что наша отечественная химическая промышленность ничего не делает для того, чтобы помочь нам, работникам дремучей тайги, в этом отношении. Много раз вспоминали ходульное выражение: «забота о живом человеке».

Еще до начала сплава по Теньке и до постройки для этой цели плота, когда мы стояли на устье Бутугычага, А. И. Чащин как-то сообщил мне, что в одном из первых притоков этой речки, ручье Ачча, в речных отложениях обнаружено весовое содержание оловянного камня. Не откладывая дела в долгий ящик, я сразу же отправился туда с Орловским и Парфенюком. Без всякого труда придя на место, быстро нашли и коренной источник, питавший касситеритом речные отложения. В самой южной части крутого левого склона глубокой долины был виден коренной выход гранит-порфира, прорывающего здесь туффиты. Гранит-порфир был рассечен параллельными тонкими прожилками кварца с касситеритом