Этот сохатый оказался не только первым, но и последним. Никогда больше увидеть быка мне не удавалось даже издали. Еще только один раз в следующем же, 1940 году мне удалось увидеть корову и телка.
Это уже больше было похоже на встречу, хотя я и стоял неподвижно и только смотрел во все глаза, а звери неторопливо, не теряя собственного достоинства, не видя и не чуя нас, легкой размеренной рысью бежали мимо. Они пробежали очень близко от меня, не более 12 шагов разделяло нас, и я не понимал, почему же ни зрение, ни чутье не подсказали лосихе о том, что рядом человек, и не заставили ее повернуть назад или резко поддать ходу.
Эта встреча состоялась в результате стечения ряда счастливых для меня обстоятельств. Стояло дождливое грибное лето, и в том маршруте мы опять набрали грибов — маслят, наполнив ими свои накомарники, и здесь остановились, чтобы перебрать их, выбросить червивые, если они попались. Коллектор и рабочий, сидя на земле, перебирали грибы, а я стоял и курил, ожидая конца выполняемой ими операции; именно потому, что мы не двигались и не производили никакого шума, а ветерок, возможно, тянул в нашу сторону, унося с пути зверей наши запахи, включая и запах табачного дыма, лоси и вышли нам навстречу. Когда они неторопливой рысцой трусили мимо, у меня в руках была двустволка, но я и в этот раз совсем не подумал о возможности выстрела, хорошо помня о запрете. Я только смотрел и ничего не делал, забыв даже о том, что на ремешке у меня висит «ФЭД» и что, пожалуй, можно успеть щелкнуть один или пару кадров.
Но, вероятно, именно потому, что я смотрел, а не распылялся, пытаясь в то же время сфотографировать их, я и успел хорошо их рассмотреть. Запомнил безрогую бородатую корову бурой масти и ее маленького сынка, кажется, немного более светлого, чем она.
В районах, где приходилось работать, сохатых обыкновенно бывало много. Я постоянно видел следы их пребывания в различных долинах. Это были обычно заломленные, обглоданные вершины кустов тальника, отпечатки их парных копыт, много помета. Не встречались же они нам сами, очевидно, потому, что они очень осторожны и имеют хорошо развитое чутье, слух, зрение. Находясь под ветром, они не только не попадутся идущему человеку, но и почуют его, находящегося в неподвижности. Слух их так же хорош, как чутье. Длинные, поворачивающиеся вокруг своей оси уши их постоянно находятся в работе, прослушивая звуковой фон и выискивая в нем признаки опасности. Врагов у этого зверя много. Вернее, не врагов, а охотников до его вкусного мяса. Кроме человека, это и медведи, и волки, и рыси, и росомахи. Вот природа и побеспокоилась об их безопасности, снабдив их превосходными органами обоняния, слуха и, должно быть, зрения.
