— Вы лучше всего в милицию пойдите! — крикнула она мне вслед. — Но, конечно, как хотите. Не каждый, кто с Данкой дело имел, захочет в милицию идти. Но вы-то…
Я шла через город к вокзалу, совершенно сбитая с толку. Что все это может значить? Какой логикой руководствуется отправитель этих писем, когда выбирает адресатов? Ну, я понимаю еще — Курт Гинц, гитлеровец. Тут речь могла бы идти о том, что и Янека заподозрят в контактах с такого рода людьми. Допустим, что такую же цель преследовали, высылая письмо на имя несуществующего Адама Горна. Но зачем в Быдгоще указали адрес, которой связывает с этой историей одного из жителей Липова? Ведь Томек Зентара, если б он, допустим, высылал эти письма, не настолько наивен, чтобы указывать адрес учреждения, в котором его, вероятно, хорошо знают. Значит, это сделал кто-то другой. С какой целью? Имя Дануты Квичол этот «кто-то» мог увидеть в газете. Но в газете не был указан ее адрес. Откуда же взяли адрес?
В Познани народ очень вежливый, и приезжему там легко. Шофер такси отвез меня к женщине, сдающей комнаты внаем: у меня денег было уже маловато, и на гостиницу, наверное бы, не хватило. Комната была удивительно чистая и опрятная, постель белая и прохладная. Я вымылась, напилась чаю и легла спать.
Утром села в трамвай и поехала на улицу Ратайчака. Дом, который был мне нужен, оказался почти у самой остановки трамвая. Когда я начала, по установившемуся уже порядку, искать список жильцов, появился дворник и спросил, что я здесь делаю.
— Живет такой гражданин в нашем доме, — благодушно усмехнулся дворник, услышав, кого я ищу, — но вчера он уехал.
— Какая жалость! — воскликнула я с искренним огорчением. — У меня для него такое важное сообщение!
— Как раз позавчера он и получил важное сообщение от своих родственников. Потому и поехал. А вы тоже его родственница?
Я пробормотала нечто неопределенное, что могло звучать и как подтверждение и как отрицание.
— А то он как раз к родным поехал. Скажите хоть вы мне, почему это он с родными как-то не очень ладит? Один, как перст, живет, а ведь уж пожилой человек-то. Говорил я ему уж не раз: мол, либо сюда родственников перевозите, либо сами к ним переезжайте. А он отвечает, что не хочет иметь с ними ничего общего. «И что мне делать в этом Липове, пан Свида, ну скажите?» — так он всегда мне говорил. Но я извиняюсь, если вы тоже родственница, так вам, может, неприятно такое слушать.
Я пошла на почту и заказала разговор с Липовским почтамтом, персонально с гражданкой Лагуна. Я хотела заранее узнать, вернулось ли в Липов письмо, адресованное в Познань Эмилю Розену. Если нет, следует обращать внимание на каждого нового человека, который появится на улицах нашего городка. Роза внимательно слушала. Ответила одним словом: «Нет». Очевидно, ей было неудобно там разговаривать.
