Роза устроилась в моей квартире на улице Акаций. У меня там комната с кухней. Кухня довольно просторная, можно раскладушку поставить. Туда перешел Янек, а Роза заняла его место на кушетке в комнате.
— Не знаю, как вас и благодарить, — говорила она вечером, послушно глотая горячий чай с малиной.
Она простудилась, когда бежала под проливным дождем, и глаза у нее лихорадочно блестели.
— Глотни-ка аспирину, это тебе поможет, — сказала я, укутывая ее теплым платком.
— Потому что, знаете, — продолжала Роза, — я бы ни за что не согласилась ночевать дома. Я боюсь.
— Там ведь милиционера поставили, — вмешался Янек.
Присутствие девушки в нашей квартире его смущало. Он сделался вдруг молчаливым и застенчивым. На Розу он смотрел, лишь когда считал, что я этого не замечаю.
— Милиционер сегодня постоит, а завтра его уберут, — ответила Роза. — Я этого Заколья вообще не люблю. Просто пустыня какая-то. Я давно говорила дедушке, что надо перебраться в город.
— Дедушка твой любил садоводство…
— А в городе тоже есть дома с садиками. И ведь сколько раз предлагали дедушке, приходили, упрашивали, чтобы он дом продал. Такие деньги давали, что в городе не один, а целых два дома можно было купить.
Янек бросил возиться с моим старым электрическим утюгом, который он пытался отремонтировать.
— А дедушка твой что отвечал?
Интересно, когда это они успели перейти на «ты»? Темпы действительно современные.
— Дедушка… — она заколебалась, — дедушка был какой-то странный. Он говорил, что этому домику цены нет. И что это не только от него зависит, где жить. Что… — Роза снова запнулась, — ну, что он должен стеречь завод, потому что это большая ценность, и не сегодня-завтра завод опять начнет работать. Я думаю, он после войны и после того, как в лагерь попал, был не в себе. Ну, скажите сами: зачем стеречь пустой завод?
— А кто же это предлагал твоему дедушке такую выгодную продажу? — спросила я.
— Разные люди. И сестра нашего Мацей, и Свист, и этот рыжий Зентара, он для сына хотел купить. Не помню, кто еще. Но сейчас, если мне будут предлагать, я сразу продам. Что я одна там буду делать?
Она жалобно посмотрела на меня, и ее черные глаза опять налились слезами.
Янек порывисто отодвинул стул и пошел на кухню, бормоча под нос:
— Эта отвертка не годится. У вас, тетя, не найдется ничего другого? А то я никак не отвинчу этот маленький винтик.
Я поняла, что он хочет поговорить со мной наедине, и вышла за ним.
Он лихорадочно зашептал:
