— В таком случае скажите, кому вы передали письмо, написанное Шубиной?
Глебов опешил. Справившись с растерянностью спросил:
— Какое письмо? О чем?
— Вам больше знать! — отрезал Ковалев. — Отвечайте, мы ведь ждем.
— Ему же, Плотникову то есть, Константину.
— Значит, никакой кражи не было?
Глебов тоскливо повернул голову к окну.
— Говорите же! Учтите, деваться вам некуда только чистосердечное признание может смягчить вину. Ведь ясно, что не из простого любопытства вы пошли на преступление и читали чужие письма. Предупреждаю, будете запираться — наказание будет строже.
— Вы меня сразу…
— Не мы, это суд решит.
— Да неужто под старость лет… Ведь у меня хозяйство, дети. Избави бог… — запричитав Глебов.
— Отвечайте, за что избили Шубину? — перебил Ковалев, — Что вы ходите вокруг да около.
Комсомольцы, затаив дыхание, слушали вопросы уполномоченного.
— Я не бил, упаси бог, — выдавил после раздумья задержанный.
— Кто бил? За что?
— Как видно, решили поучить ябедницу.
— За то, что справедливо пожаловалась на вас?
— Да.
— А как же суд, свидетели?
— Подкупили их, — глухо произнес Глебов.
— Вот это уже похоже на правду. А теперь про письмо рассказывайте, — Ковалев выложил на стол перед Титом Титовичем развернутый треугольник.
— Я же вам сказал, гражданин начальник, путаница это какая-то. Все, что знал, я уже рассказал.
— Неправда.
— Отсохни у меня руки-ноги, — поклялся Глебов.
— В последний раз спрашиваю — будете говорить всю правду или нет? Хозяева-то ваши сейчас спят в теплых кроватях, а вы, прислуживая им, попались с поличным. Придется вас пока задержать. Не назовете их имен, будете отвечать вдвойне за укрывательство. Это, надеюсь, я вам объяснил понятно?
— Д-да, — выдавил Глебов приглушенно, — п-попался, как мокрая ворона в суп, за какие-то бумажки. Вы уж меня простите, граждане-товарищи, вовек не послушаю боле никого. Упаси бог!
— Иван, — подозвал Ковалев секретаря ячейки, — запряги, пожалуйста, лошадь, а я тем временем подготовлю материал по задержанию. Увезете арестованного в ГПУ, там у него будет возможность поговорить наедине с самим собой. Может, образумится.
