Счастливые свидания, радость взаимного понимания, доверия и откровенности, все эти отлично выписанные лирические сцены любви Фредерика и Кэтрин служат в романе резким контрастом мрачным фронтовым эпизодам. Светлый мир любви подчеркивает, оттеняет жестокость войны.
Но лечение подходит к концу. Выздоровевший и переболевший желтухой герой прощается с Кэтрин, чтобы вернуться на фронт. После госпиталя, после прикосновения к счастью любви и мирной жизни, после того как у него появился близкий человек, он начинает смотреть на жизнь по-иному.
Третья часть романа вновь переносит читателя на фронт. Теперь Фредерик всюду замечает апатию, усталость, отвращение к войне. Затишье на фронте оказывается обманчивым. Австрийцы, поддержанные немцами, прорывают фронт под Капоретто. Это вызывает беспорядочное, паническое отступление итальянцев. Оно запечатлено в романе с удивительной, почти осязаемой рельефностью и по праву считается классикой батальной прозы.
Фредерик Генри вместе с машинами своего санитарного подразделения увлечен сплошным, хаотическим потоком орудий, телег, грузовиков, артиллерийских лафетов вперемежку с толпами солдат, мирным населением; эта серая бесконечная колонна течет какими-то неравномерными толчками, мокнет под непрерывным дождем, утопает в грязи. Не атаки, не страдания, не героика подвигов, а именно развал, деморализация армии — вот что оказывается в поле зрения Хемингуэя. Трудно поставить рядом с ним другого художника слова, который бы так описал именно эту сторону войны; в известной мере произведение Хемингуэя может быть соотнесено с романом Золя «Разгром», с его незабываемыми массовыми сценами поражения французской армии под Седаном, окружения и капитуляции. Безусловно, трагическая панорама массового исхода гражданского населения из Фракии, о котором сообщал в ряде корреспонденций с греко-турецкого театра боевых действий Хемингуэй, стояла перед глазами писателя, когда он как художник увековечил Капоретто.
Фредерик Генри и его подчиненные вынуждены бросить застрявшие в грязи машины. Они продолжают путь в одиночку, гибнет от чьей-то пули Аймо; после долгих мытарств беглецы добираются до колонны, форсирующей по мосту реку. И здесь разыгрывается одна из самых сильных сцен романа. Полевая жандармерия перехватывает дорогу. Карабинеры выбирают из медленного человеческого потока людей с офицерскими знаками различия. Следует короткий, безжалостный формальный допрос. Карабинеры же вершат «правосудие». Не желая слушать какие-либо объяснения, они отводят свои жертвы в сторону и тут же расстреливают на глазах тех, кого ожидает такая же участь. В их числе и лейтенант Генри. Вырвавшись из группы арестованных, он бросается в реку, в мутную холодную воду, и спасается от пуль. Ему удается тайно пробраться в Милан.
