Хемингуэй оказался гораздо дальновидней профессиональных аналитиков. Именно тогда, в начале 20-х годов, сформировался его стойкий и последовательный антифашизм.
Уже в январе 1923 года, присутствуя на конференции в Лозанне, Хемингуэй наблюдает там «нового» Муссолини, пришедшего к власти наглого, самоуверенного. «Муссолини — величайший шарлатан Европы, — пишет он в статье «Фашистский диктатор», после того как взял у него интервью. — Хотя бы он схватил меня и расстрелял завтра на рассвете, я все равно остался бы при своем мнении», — добавляет журналист. Перед ним был актерствующий политикан, разыгрывавший перед разными людьми, в зависимости от обстановки, то глубокомысленного мыслителя, то «национального героя», то диктатора. Ненависть Хемингуэя к фашизму усилилась после того, как в Италии в мае 1924 года был убит лидер социалистической партии Джакомо Маттеотти, что вызвало бурю протестов как в Италии, так и во всей Европе. Однако убийцы так и остались безнаказанными. Муссолини быстро расправлялся с остатками буржуазного парламентаризма.
Политическая реакция в любой форме вызывала в Хемингуэе протест. В статье «Французская политика» он с тревогой писал о крайне правых во Франции, возглавленных Леоном Доде, редактором роялистской газеты и лидером фашиствующих «королевских молодчиков».
Но не только политика увлекает в те месяцы молодого писателя. Во время пребывания в Италии он посетил Милан, где когда-то лежал в госпитале, и вновь пережил острые чувства, связанные с любовью к Агнес фон Куровски. Вместе с новым знакомым капитаном Чинком Дорман-Смитом, ветераном мировой войны, он путешествовал по Швейцарии, ловил форель в Ронском канале, поднимался на заснеженные вершины, наслаждался альпийскими пейзажами, катался на горных лыжах. Швейцарские впечатления отразились потом в ряде его новелл.
Затем журналистские дороги приводят его в Германию. На этот раз он совершает полет из Парижа на небольшом самолете до Страсбурга. Воздушные рейсы были тогда в новинку, и Хемингуэй очень точно и живо описал свои впечатления в специальном очерке, передав ощущения пассажира с предельной точностью. Хемингуэй пробыл в Германии, еще не оправившейся от военного поражения, около месяца. Всюду он наблюдал инфляцию, социальные конфликты, бедствия масс и бесстыдство международных спекулянтов, стремившихся извлечь максимальную прибыль из сложившейся тяжелой экономической ситуации.
В конце сентября 1922 года Хемингуэй, находившийся в Париже, получает новое задание — срочно отправиться в Константинополь для освещения греко-турецкого конфликта и сложной дипломатической игры, развернувшейся вокруг этого события. Это была вторая война, свидетелем которой стал Хемингуэй.
