Даже умеренный либерал Лев Иванов-Аннинский, сын репрессированного отца (донского казака) и репрессированной матери (еврейки), не выдержал пошлой и невежественной евтушенковской болтовни и заявил, как честный историк, в письме в журнал “Огонёк” (№ 36, 1987): “Евгений Евтушенко в стихотворении о памятниках, которые надо поставить жертвам необоснованных репрессий, пишет: “кровавые слёзы Блюхера // в металле ещё отольются, Якир с пьедестала протянет // гранитную руку стране”. Хотелось бы знать, как Евгений Евтушенко относится к тому факту, что подпись Блюхера в 1937-м году стояла под обвинительным приговором Якиру?” А писатель Олег Васильевич Волков, сын известного депутата дореволюционной Государственной Думы, проведший четверть века в тюрьмах, лагерях и ссылках, прочитав евтушенковскую болтовню о “ленинских нормах”, сказал мне с негодованием: “Да, при Сталине таких, как я, преследовали и часто судили неправедным судом. Ноте, кто требует восстановления “ленинских норм”, забывают, что при этих нормах ставили к стенке безо всяких “троек” и безо всяких судебных разбирательств”. Несомненно, что, говоря это, Олег Васильевич имел в виду “декрет о борьбе с антисемитизмом”, составленный рукой Якова Свердлова, подписанный Лениным 30 августа 1918 года и гласящий, что за антисемитизм, выраженный в любой форме, виновных надо ставить к стенке “без суда и следствия”. Но самая крупная свинья фанатикам и дельцам перестройки была подложена не Евтушенко или кем-то из “42-х” подписантов, а той же Валерией Новодворской, которая выболтала о кровопролитии 4 октября то, о чём все другие молчали: “Я благодарна Ельцину… пойдём против народа. Мы ему ничем не обязаны. Мы здесь не на цивилизованном Западе. Мы блуждаем в хищной мгле и очень важно научиться стрелять первыми, убивать <…>
Такие, как я, вынудили президента на это решиться и сказали, как народ иудейский Пилату: “Кровь Его на нас и на детях наших”. Один парламент под названием Синедрион уже когда-то вынес вердикт, что лучше одному человеку погибнуть, чем погибнет весь народ”.
Так вот почему российский Парламент и его защитники были расстреляны с такой ветхозаветной жестокостью…
С той поры много воды утекло, и в 2016 году “шестидесятники” начали праздновать полувековую юбилейную годовщину их антисталинского XX съезда, и вот уже три года прошло, а шабаш не затихает, а, наоборот, разгорается с новой силой.
Столетний юбилей Солженицына провели так, будто он ещё едет, как в 1994-м, из Владивостока в Москву. Памятники ему, как грибы, выросли по всей стране, от Тихого океана до Белгорода. В Москве сам президент вместе с вдовой один из памятников открывал. В школьную программу его “Архипелаг”, за исключением наиболее лживых и позорных страниц, втиснули. Улицу Коммунистическую его именем назвали. Стену скорби на проспекте Сахарова соорудили. Вокруг Соловецкого камня на Лубянке “шестидесятники” вместе со своими потомками собираются чуть ли не ежемесячно.
