— Почему нет?
— Он уволился, а нового еще не приняли.
— Когда уволился?
— С месяц назад.
Ага! Месяц назад перестали появляться надписи в уборной.
— Спросите, как он выглядел?
— Товарищ директор говорит, что у него был глупый вид, — с нескрываемой радостью ответили Будейовицы.
— Так спросите, какой глупый вид, а если вам скажут, что очень, я буду на вас жаловаться.
Понемногу я вытащил из них все. Они дали описание. Это мог быть он, но не обязательно.
— Зубы у него были?
— Были.
— Какие?
— Говорят, хорошие.
— Его фамилия?
— Подгайский.
— Имя?
— Братислав.
Я спросил, точно ли это, потому что мне казалось диким, что кого-то зовут так величаво. Но мне сказали, что да. Очевидно, родители у него были патриоты. Еще мне сказали, где он постоянно проживает. Как ни странно, в Праге, на Напрстковой улице. Уволился по собственному желанию, о чем директор не сожалеет.
Потом я попросил нашего сотрудника как можно скорее собрать о нем материал, потому что эти зубы лишали меня последней надежды, а сам я пошел на Напрсткову улицу. Он жил на первом этаже, на дверях висела табличка «Братислав Подгайский». Он даже не стеснялся.
Я позвонил, втайне надеясь, что милый Братислав будет дома. Он был дома. На нем была домашняя куртка с кистями. Ужасный вид одежды! Раньше их носили гусары, потом домовладельцы.
Ему было лет пятьдесят, он был среднего роста, волосы с проседью. Никаких особых примет. Заспанные глаза и желтоватое лицо, чуть одутловатое. Вообще-то он был не толстый. Ничем не приметный стареющий человек. Вы можете встретить десятки таких лиц за день и или не обратите на них внимания, или не запомните их, потому что они никак не выделяются.
— Что вам угодно? — спросил он вежливо.
Я начал, как граммофон:
— Извините, что я вас беспокою, но я посещаю всех граждан, проживающих в этом доме, чтобы познакомить их с делом, которое очень важно для них, в их собственных интересах. Вы, конечно, можете мне сказать, что вы ни в чем не заинтересованы, но подумайте хорошенько, прежде чем окончательно отказываться. Сегодня мы пришли к вам сами, чтобы проинформировать вас. А завтра вы, очевидно, уже посоветуетесь со своей семьей и тогда посетите нас. Плоды этого визита и доверие, которое вы нам окажете, будут залогом того, что в трудную минуту, когда вас постигнет несчастье, возможно и не по вашей вине, мы окажем вам поддержку.
Все то время, пока я нес эту чепуху, он удивленно на меня смотрел. Еще бы!
— Простите, что вам угодно? Я вас не понимаю.
