Во-первых, Жачек. Как говорит Кунц, это бывший жандарм. А бывшие жандармы не успели дослужить до желанной пенсии, поэтому Жачек наверняка не пылает любовью к новому строю. Но дело не в этом. С точки зрения элементарной честности жандармов отбирали строго. С другой стороны, служба у господ не проходит бесследно, и многие сбрасывали вместе с шинелью и свою порядочность. Особенно если разбирались в законах и могли этим воспользоваться.
Не думаю, чтобы Жачек когда-нибудь судился, а другого материала о нем не разыщешь. Это просто старик обдирала, и баба его не лучше.
О других мне проще получить сведения. Но делать это нужно было осторожно. Во-первых, потому, что не стоило их тревожить. Трудно предвидеть, какие у них связи. А во-вторых, потому, что люди не умеют держать язык за зубами. Один скажет приятелю, приятель соседу, — дескать, им интересуются, и пошло… Нередко от таких слухов ни в чем не повинным людям приходилось туго.
Я решил кое-что разузнать завтра же и сладко заснул. Ничего нет лучше собственной постели.
Рано утром я был у Старика. Он плохо чувствовал себя, держался за живот и вздыхал. Он был очень похож на того пса из сказки, который сожрал торт. Без особого любопытства выслушал меня.
— Так. Сделай письменный отчет, — говорит, — подшей его к делу. Вот рапорт из Вубенча, там кто-то продает электроплитки, которые не действуют. Сходи посмотри на них. И скажи секретарше — пусть мне принесет лекарство.
Я был озадачен. Старик не настроен на продолжительную беседу, а ничего конкретного я не мог ему сказать. И все-таки мне казалось, что часы доктора Вегрихта были какой-то ниточкой. Мне не хотелось бросать это дело. Ну, разве докажешь что-нибудь человеку, если у него болит живот, пусть даже это вообще-то разумный человек.
Я вспомнил, что от отпуска у меня осталось еще дней десять. Не то чтобы я был каким-то энтузиастом, но уж если меня что-нибудь заинтересует, я не люблю бросать начатое. Я сказал Старику про этот отпуск, и он мне подписал заявление, потому что возразить ему было нечего. Теперь все было в порядке. Ципрбург — хорошее местечко, хотя обычно отпуск я провожу на реке. Ну, ничего.
Впрочем, вода там тоже была. В подвалах. И если бы я за все это время ничего не выяснил, то мне по крайней мере не пришлось никому объяснять, что я действительно не превращаю свои командировки в загородные экскурсии.
Старик опять пустился в разговор о своем животе и просил лекарства, так что я поспешил с ним попрощаться.
