Рано утром послышались скрип весел и ребячьи голоса, потом стук в окно. По мосту из железной кровати Циолковский пробрался к подоконнику и увидел ребят, приплывших к нему на оторванных водой воротах.
— Константин Эдуардович! — кричали мальчики. — Мы за вами! Спасать! Вылезайте к нам в окно!
Циолковский был тронут. Первые, кто вспомнил о нем в беде, были его ученики!
Но он отказался покинуть дом, так как боялся, что без него опять могут пропасть его работы и модели. Отказались и дети. С папой им нигде не страшно.
Ребята уплыли, но, пока не сошла вода, они не раз навещали своего учителя то на этом плоту из ворот, то на лодках и привозили все необходимое.
А Циолковский с грустью думал, что против него ополчились все стихии — огонь, вода и самая страшная — косность и невежество царского правительства и его чиновников. Последнее было самое опасное, так как бороться против этой стихии одиночке не под силу. Можно спасти свои труды от огня и от воды, можно вытерпеть любые лишения и трудности, но что сделаешь, если твой труд не хотят признать? Спустя два года Императорское русское техническое общество, рассмотрев труды Циолковского по дирижаблестроению, посчитало их пустой тратой времени, а председатель этого общества начертал на них такое заключение: «Аэростат обречен навеки силою вещей остаться игрушкою ветров».
А лотом, как и ожидал Циолковский, царскую Россию начала обгонять заграница, подхватив и развив идеи русских изобретателей, в том числе Циолковского. Его труды по дирижаблестроению были использованы у нас только в советское время.
Лето 1896 года было на исходе. В калужских лесах начали поспевать орехи, и тишину бора нарушили детские голоса.
Здешние леса богаты лакомствами. На полянках обильно цветет и спеет земляника, а меж высоких деревьев, не боясь тени, раскинулись заросли малины. Когда поспевают ее ягоды, то издали кажется, будто по кустам развешены красные платочки.
Сойдет малина, за нею незаметно подойдет и время орехов, пойдут грибы, умей только искать их да запоминай грибные места, и твоя корзинка всегда будет полной.
Но сейчас интереснее всего орехи.
Миша Филиппов и его товарищи вышли по орехи ранним утром, когда было еще зябко и сыро от холодной росы. Они основательно прочесали знакомые им места, наелись досыта орехов да и с собой набрали по мешочку.
Устали. Хотелось пить. Исцарапанные ноги утратили прежнюю прыть, и ребята лениво тащились по дороге, нехотя пощелкивая надоевшие орехи.
