Строительство инженерных сооружений и минирование нашей обороны закончены, и московские гости собираются уезжать. Командарм приказал подготовить реляции о представлении их к награждению. Все шло хорошо. Но в один из дней, незадолго до окончания работы, произошло несчастье — погиб армейский инженер полковник Кедринский. Нелепая смерть вырвала из наших рядов этого обаятельнейшего человека.
На фронте в тот день шла обычная перестрелка в перемежку с редкими артиллерийско-минометными налетами. И надо случиться, что, как только Кедринский вышел из штабной землянки 25-й дивизии, начался минометный обстрел и осколком мины его тяжело ранило. В медсанбат он был доставлен в шоковом состоянии и вскоре скончался. Какая это потеря! Мы привыкли к тому, что ежедневно погибают люди, которым рано умирать, — это закон войны. Но когда гибнет человек такой близкий и любимый, как Кедринский, невольно сравниваешь его судьбу со своей и начинаешь думать, что ждет тебя самого.
Во время гражданской войны я был дважды ранен. В этой войне под Одессой контужен. Но война еще не окончена…
Мы готовим операцию на Бахчисарайском направлении. Цель ее — тревожить и сковывать противника, не давая ему возможности снимать и перебрасывать войска из-под Севастополя на Керченский полуостров.
Но нам казалось странным, что прошло столько времени, уже кончается февраль, а на Керченском полуострове до сих пор все остается без перемен. Войска Крымского фронта остановились на Акмонайских позициях. Может быть, идет накапливание сил? Но ведь и противник не сидит сложа руки.
У нас в Севастополе тоже, как говорится, без перемен. Готовим слет снайперов. Даже появилось время читать художественную литературу. Достал «Последний из удэге» Фадеева. Эту вещь читал раньше, но перечитываю с удовольствием.
С Александром Александровичем Фадеевым я знаком лично. Познакомились мы в 1934 году, когда он с Александром Петровичем Довженко, Юлией Александровной Солнцевой и оператором Романом Лазаревичем Карменом приезжал на Дальний Восток. Довженко в то время готовился ставить фильм «Аэроград». В Николаевске-на-Амуре, где я в то время работал управляющим Амургосрыбтрестом, они гостили у меня несколько дней. За столом часто разговаривали о литературе. Иногда я тоже включался в этот разговор и упрекал Фадеева за то, что он так и не окончил «Последнего из удэге». Он заверил, что закончит.
Возникали споры и о фильмах, поставленных Довженко. Мне казалось, что в его творчестве есть символизм.
