Вслед за взрослыми мальчик вылезает из «газика». Он смотрит, но не видит ни тракторов, ни комбайнов, ни другой сельскохозяйственной техники, собранной здесь, на совхозном машинном дворе. Его мысли в таинственной Ялте, где Иван Захарович купается в неизвестно каком море и брызги летят на укутанных в шубы людей. Но вот Женька перелетает на берег озера, окружённого кустами ольхи и плакучими ивами. По озеру плывут лодки, на бережку сидят рыболовы, и всё это — и озеро, и ивы, и рыболовы — здесь, в целинном посёлке центральной усадьбы совхоза «Молодёжный».
— Женька! Остаёшься или с нами едешь? — спрашивает Николай Сергеевич, снова усаживаясь в «газик».
Мальчик приходит в себя. Белёсое небо с высокими-высокими облаками. На горизонте они темнеют и кажутся не облаками, а грядой гор. Сколько взгляда хватает — степь, степь и степь. Орёл медленно кружит в небе, то растворяясь в ослепительном золоте солнца, то снова возникая, — словно неподвижно застывший комар в янтаре.
И нет никакого озера.
Женька с криком «Еду с вами!» бежит к автомобилю.
Глава одиннадцатая. НА ТОКУ
На утрамбованной земляной площадке стоят странные механизмы, напоминающие своими очертаниями скелеты каких-то очень древних доисторических животных, — маленькие головки, длинные, как у жирафов, шеи, длинные хвосты, лежащие на земле, точно хвосты кенгуру. Эти механизмы назывались веялками.
Хотя Николай Сергеевич и попытался объяснить сыну их устройство, мальчик не мог себе представить, какое же они имеют отношение к пшенице и вообще к урожаю.
Но вот началась уборка, и ток преобразился. Когда Женька и Маришка пришли сюда как-то утром, мальчик от удивления остановился. Всё здесь пришло в движение. Подъезжали грузовики, из кузовов которых на землю стекали, точно водопады, жёлтые потоки пшеничных зёрен. Кучи зерна возвышались и здесь и там, мужчины и женщины ворошили зерно деревянными лопатами. Работали веялки, отчего в свежем утреннем воздухе стоял лязг и грохот. Раздавались восклицания, крики, смех работающих на току людей, и это показывало, что настроение здесь царит праздничное.
Женька не сразу узнал Ольгу Георгиевну в стройной, ловкой женщине, которая, стоя возле золотой кучи зерна, освещённая косыми полосами утреннего солнца, деревянной лопатой перебрасывала пшеницу от её края к середине.
— Подойдём? — спросила Маришка и взяла брата за руку.
— Пошли, — ответил Женька, и дети несмело двинулись в сторону своей мамы.
Подойдя к веялке, ребята некоторое время смотрели, как резиновые лопатки транспортёра захватывают зерно и, двигаясь вверх по наклонной прямой, увлекают его порцию за порцией. И уже сверху, провеянное, очищенное от плевел, зерно высыпалось в кузов грузовика.
