Вера парадоксальна. Причем это не голое утверждение. Если вы непредвзято прочитаете текст Евангелия, то убедитесь, что не только римляне, но даже сами ученики Христа, апостолы, не могли многого понять в происходившем. Отсюда неверие Фомы, что Христос действительно воскрес. Евангельская история «изнутри», с точки зрения ее непосредственных участников-апостолов, была, по крайней мере, до Воскресения чередой логически не увязываемых между собой событий. Они постигались не логикой, но сердцем и живой верой. Фарисеи же – люди весьма благочестивые, но логичные, духовно-расчетливые – в конечном итоге Христа и вовсе возненавидели: вся их логичная система рушилась перед Ним, весь их авторитет, все их предписания. Спаситель оказался «не таким», каким Его представляли себе фарисеи!..
Я не представляю, можно ли придумать подобную историю. Во всех творениях литературного гения, несмотря на потрясения, моменты удивительно сильного сопереживания с автором и героями, я все же не встретил ничего сочиненного, чему можно было бы так поверить. Евангелие уникально. А ведь у него даже нет единого автора – но почему всюду независимо от имени повествователя или автора послания та же сила и достоверность? Откуда?..
Вы, быть может, спросите о священных книгах других религий… Возможно, там тоже есть такие же невероятно живые вещи. И вполне возможно, все они тоже не плод авторской фантазии, а откровение, посланное с той стороны. Но для меня и в этом случае важен не только факт проявления запредельного. Прежде чем отозваться на призыв, я должен понять, чей же именно голос зовет меня.
Почему так? Когда люди начинают говорить, что Бог у всех один, я как христианин задаюсь вопросом: как же я могу совместить свою веру в Христа-Бога с точкой зрения восточных вероучений, для которых слезы и жалость – проявление слабости, одна из низких черт приверженности земным страстям? Христос заплакал перед могилой Своего друга, Лазаря (которого минуту спустя воскресил)… Что это – высшее проявление любви или недостойная Высшего существа слабость? Есть буддийская притча, как мать умершего ребенка пришла к Будде просить о помощи. Тот согласился, но при одном условии – что она принесет ему горсть земли, на которой никто никогда не умирал. Женщина поискала-поискала – и поняла наивность своей мечты. Сравните это с Христом, Который воскресил умершую девочку (Мк. 5:35–42). Как совместить одно с другим? Неужели мне, христианину, это не должно быть важно?
