Девушка посмотрела на покупательницу.
Быть может, она ошиблась в оценке одежды, и перед ней - богатая клиентка? Вроде нет. Простое платье, тонкая (не толстая) золотая цепочка. Прическа вряд ли из дорогой парикмахерской. Обычная "химия", выполненная где-то на кухне... И сын одет неброско.
Вряд ли они представляют зажиточную семью. Хотя, кто знает...
- Я прошу прощения! - произнесла девушка, включая обворожительную улыбку и, чувствуя, что если она и может растопить чье-то сердце, то только сердце сына. Мама - это неприступный ледяной айсберг, в котором можно окоченеть. - Вот отличная модель! Фирма "Сони", легкая, элегантная, с открывающейся крышечкой, которая защищает экран и кнопки. Цвет вы можете подобрать любой, но я бы посоветовала тональность индиго. Работа с телефоном проста и доставляет наслаждение. Присутствуют все функции, какие только существуют. Аппарат произведен в Японии!
- Мне он нравится! - с пылом произнесла мама, завороженная речью девушки. - Пробивайте!
Девушка сделала большую ошибку. Просто огромную. Она должна была сказать цену телефона прежде, чем клиентка произнесла заветное слово "пробивайте". Эта ошибка стоила ей испорченного дня и слез до поздней ночи.
После слова "пробивайте" Павлик отошел в сторону и отправился гулять по небольшому залу, в котором на стеклянных витринах были выставлены телефоны и принадлежности к ним. Он рассматривал аппараты с таким видом, словно к происходящему вокруг не имел никакого отношения. А между тем, мамин крик из кабинки делался все громче, нарастая словно снежная лавина, грозя смести и кабинки, и витрины, и сам офис услуг сотовой связи.
- ...Ироды недоношенные! Что же это вы делаете, буржуи проклятые! Последнюю копейку дерете с рабочего человека! Ах ты девка паршивая, и нашлось в тебе наглости сказать такую цену! Да чтоб тебя черти в аду за твои космы дергали, пугало крашенное!...
Павлик разглядывал телефоны, не забывая следить за речью матери, в которой почему-то иногда проскальзывали пролетарские мотивы. Мама работала бухгалтером, три раза голосовала за Ельцина, и к пролетариату имела весьма отдаленное отношение.
Из соседних кабинок выглядывали продавцы. Из дверей начальства на секунду появился менеджер, вроде как спеша на помощь, но прислушавшись к интонациям, быстро вернулся обратно.
Крик угасал, набор ругательств мамы постепенно исчерпывался. Уловив перелом, Павлик вернулся на свое место к тому моменту, когда мама возвела очи на чадо и спросила:
