— Ещё умный вопрос можно?
— Нет, вали на Даннемору! — прорычал мой собеседник.
Внезапно помещение, в котором я находился, трансформировалось. Заняло это буквально одну секунду — фокус, достойный сценических эффектов нынешних «звёздных опер». Вокруг меня сделалось темно, хоть глаз коли. Я не удержался и крикнул во тьму «эй!» и мне отозвалось долгое, звучное эхо.
Я поднял «чекумашу» с галогеным фонариком под стволом и посветил вокруг. Оказалось, что теперь я находился во внушительных размеров трубе — диаметром, может, десять метров, а может, и того больше. Труба эта тянулась как вперёд, так и назад неопределённо далеко, во всяком случае, свет фонарика терялся в ватной темноте. Сам я стоял на узком металлическом помосте, видимо, в центре трубы.
— Не дёргайся! — приказал мне голос. — Это ускоритель. Сейчас мы вбросим с двух сторон докритические массы позитрония и они создадут в этом месте сверхкритическую чёрную дыру. Это операция займёт десять в минус тридцатой степени секунды, ты ничего не увидишь, не услышишь и не почувствуешь.
— Как же так, ты же — Бог-Этого-Места, не так ли? Нельзя ли по простому твоему хотению отправить меня на Даннемору и обойтись без всех этих научных ужимок — синхрофазотронов, позитрония… Или кишка слаба, господин Бог-Этого-Места? — я не удержался от язвительного замечания.
— Запомни, дурачок, я — бог этого места, но не бог — того.
И через мгновение я очутился на дне неглубокого овражка на планете Даннемора, того самого, в котором я так ловко скакнул в зев темпорального демодулятора. Наверное между тем, когда я прыгнул в него и вернулся обратно, в местной системе отсчёта минуло секунд десять или пятнадцать. Во всяком случае теперь бледнолицый Ксанф карабкался по стенке оврага наверх, а солдат в тяжёлом роботизированном доспехе кричал ему: «Давай живее, обезьяна!»
Они меня явно не видели. Ксанф находился спиною ко мне, а «цивилизатор» в доспехе был всецело поглощён процессом пленения.
Не теряя времени, я вскинул обе руки и выстрелил в закованного в доспехи спецназовца. Мощный литой шлем от удара пули «чекумаши» звучно раскололся, сработала пластина активной брони и её взрыв лишь усилил общий шум. Все четыре манипулятора, поднятые и разведённые в стороны, с грохотом опустились. А из дырки в паху, куда угодила вторая пуля, со свистом стал травить пар.
Ксанф в ужасе застыл у самых ног металлического чудовища и, задрав голову, воззрился на него снизу вверх.
