Не знаю, насколько далеко бы могло у нас все зайти. Но он был женат, сыну двенадцатый год шел. У меня дочка шестилетняя. Я в то время была не готова к тому, чтобы у Светочки появился отчим. Да и вся эта ситуация меня сильно озадачивала. Хочешь не хочешь, а приходилось действовать тайком, а я этого не люблю. Было еще одно обстоятельство. Я все никак не могла до конца разобраться в своих чувствах. Думала – а искренне ли я его люблю? В кого я вообще влюбилась – в известного артиста или в человека? В общем, сомнений хватало. В марте 49-го он ненадолго уехал из Москвы. Пока его не было, я все как следует обдумала и решила, что нам будет лучше расстаться. Очень важно расставаться вовремя. Так, чтобы потом приятно было бы вспоминать. Он понял, что уговаривать меня бесполезно. Его тоже в какой-то степени тяготила эта ситуация. Чувства чувствами, а долг долгом. Тем более что свою жену он очень уважал.
После расставания мы виделись изредка, по случаю. Когда меня назначили министром культуры, он пришел поздравлять одним из первых. С букетом. Он вообще любил дарить мне цветы. Поздравил – и ушел. Кроме одного раза, с которого началось наше знакомство, он никогда меня ни о чем не просил. Хотя мог бы. Поводы были, и я бы ему не отказала. Однажды вмешалась сама, когда его интригами пытались выжить из театра. Сделала выговор, кому следовало. Он об этом узнал. Пришел ко мне и сказал: «Не надо за меня заступаться. Если уж не хотят меня – уйду». Достоинство не позволяло ему погрязать в конфликтах. Та наша встреча была последней.
С тех пор как начали один за другим уходить люди моего поколения, я остро почувствовала, что и моя жизнь близится к концу. Наверное, поэтому и написала о своем «искушении». Не знаю, для кого я это написала, зачем доверила свою тайну бумаге. Но очень захотелось написать. Подметила один факт. Раньше, чтобы успокоиться, хотелось кому-то выговориться. Маме или Николаю, когда он был способен понять меня. А сейчас успокаиваюсь после того, как доверю свои мысли бумаге. Начинаю понимать, почему Толстой с Чеховым всю жизнь вели дневник. Раньше этого не понимала, считала дневники блажью, пустым делом.
Я материалистка, но мне кажется, что смерть – это еще не конец всему. Глупые, глупые мысли.
13 декабря 1971 года
Спорткомитет лихорадит. Футболисты везли из Парижа чемоданами мохер. Таможня это обнаружила. Павлову[89] крепко досталось. В председателях он, правда, остался. У него важное поручение от Брежнева – организовать хоккейный чемпионат между СССР и Канадой
