— Фламенко. — Любовно, с искрами в глазах.
— Фламенко? — Задумчиво и грустно.
Андреа косится на Марата. Что за интонация? Нечто личное?
— Коробка более узкая, изготавливается из деревьев разных пород, струны расположены ближе друг от друга, но это все мелочи. Здесь ударные, яркие звуки. Не столь громкие и резонирующие, как в акустике. Другие. Волшебные. Слушай.
Андреа играет, Марат замирает, как когда-то Алка в подземном переходе. Но ему повезло больше. Для Алки жила только гитара, а для Марата ожила женщина. Гитара требует — Андреа отдает. Гитара плачет — Андреа тоскует. Гитара танцует — Андреа качает ногой. Гитара исторгает страсть — Андреа сверкает глазами. Гитара играет — Андреа живет. Гитара и Андреа, Андреа и гитара — один узел, одна нить, одно дыхание.
Андреа играет, Марат слушает, и обоим невдомек, что перед глазами у них одна и та же картинка: отбивающая каблучками дробь маленькая черноволосая девочка.
— Что скажешь?
У Марата нет слов. Только один вопрос:
— Ты гитаристка?
Андреа опускает голову, отставляет гитару, поднимает на Марата полные тоски глаза и глухо, хрипло, с усилием произносит:
— Да.
— Да. — Андреа гладит рыжую, кудрявую головку, заливаясь счастливыми слезами.
— Правда-правда?
— Правда-правда. — Прижимает к себе худенькое тельце, целует глаза, щеки, лоб, нос, подбородок.
— Ты моя мама? — еще раз уточняет ребенок.
— Я твоя мама.
Если бы Андреа только могла знать раньше, что собой представляет процедура выбора ребенка усыновителями в детских домах, она бы провела не одну бессонную ночь, прежде чем окунуться в этот ужас протянутых детских рук, просящих глаз, заискивающих беззубых улыбок.
Они с Димом идут по коридору в сопровождении заведующей.
— Мы подобрали для вас нескольких ребят. Советую обратить внимание на Сашу, он будет стоять слева с краю. Он самый добрый и спокойный. Сережа (будет в центре) на вас, — обращается к Диму, — чем-то похож: темненький, кареглазый, обаятельный. Ну, Андрюша тоже ничего. Сейчас сами увидите.
Андреа уже не хочет никуда идти, она с трудом передвигает ноги и почти не слушает наставления женщины. Из каждой выходящей в коридор двери торчат любопытные детские головы. Те, кто постарше, подпирают стены, помладше перегораживают дорогу, дергают за юбку, заглядывают в глаза. И каждое детское лицо пронзает Андреа недетской мольбой: «Выбери меня!»
Цепляясь за Дима, ему тоже нелегко дались эти несколько метров, она доходит до спасительной двери, за которой их ждет еще более страшное испытание.
