— Я не знаю. Я не готова.
— Опять? — Учительница строго поправляет очки и укоризненно качает головой. — Это уже третий невыученный урок подряд, Наташа. Что происходит? Скажи бабушке, пусть зайдет. Ты слишком много времени уделяешь танцам, а школа побоку.
— Я больше не танцую.
— Да? Тогда в чем дело? Ты всегда отлично училась. Что с тобой, девочка?
— Что с тобой, Наташа? — Внучка в неестественной позе замерла у шкафа, явно притворяясь, что сосредоточена на выборе книги.
— Все нормально. Делаю уроки. Ищу задачник. Запропастился куда-то.
— Да? А что это ты на себя нацепила?
— Лосины, ба. Сейчас все так ходят.
— А тапочки где?
— На ковре и в носках не холодно.
Роза, вздохнув, уходит. Наташа подкрадывается к двери, слышит удаляющиеся шаги и вступительную мелодию бабушкиного сериала. У нее есть целый час. Она быстро снимает носки, и лосины превращаются в балетное трико. Скидывает свитер, под которым — гимнастический купальник. Вставляет в выпрошенный на время у подружки плеер диск с записью испанской гитары, который купила на сэкономленные от «незавтраков» деньги, и встает к зеркалу. Ног не видно, но это неважно. С ногами у нее полный порядок, главное — видеть руки. Она старается, сгибает кисти то с веером, то без него, но руки продолжают опережать музыку. Девочка останавливается, выключает музыку и начинает движения заново, командуя себе под нос:
— Вправо, вниз, с мизинца через бок. Дорисовываю полукруг — и влево в исходное. Пальцы веером, кисти вверх, локти назад. Рисуем, завершаем над головой. Круг кистями перед собой, не разъединяя запястий, не торопясь. Раз-два-три, раз-два-три. Вверх-вниз, вправо-влево. Согнуть в локте, поднять ладонью от себя, раз-два-три, раз-два-три.
Наташе кажется, у нее ничего не получается. Она расстроена, недовольна, считает, что часа в день недостаточно. Девочка ставит будильник и повторяет упражнения каждую ночь, пока маленького трудоголика окончательно не сманивает в свои объятия Морфей. Ей всего десять лет, а она уже мечтает о большой сцене. На этом пути, оказывается, есть препятствия. Что тут волноваться об остальных уроках, если хромает главный предмет?
Главный предмет переживаний Марата наконец-то стоит перед ним. Простоволосая, остроносая, изможденная, такая родная и совершенно отстраненная.
— У тебя кто-то есть, Мась? — Робко, испуганно.
— Пока нет. Но скоро будет. — Горько и обреченно.
