План выглядел обманчиво простым. Субрамманиян взял образец костного мозга из бедра Каттачи, а затем в центрифуге отделил стволовые клетки от обычных кровяных. На следующей неделе он ввел раствор, полученный из стволовых клеток, в ногу пациентки и прикрыл язву куском кожи. Через два месяца язва исчезла, а на ангиограммах появились ярко-белые изображения артерий. До инъекций нога была почти лишена кровоснабжения. Стволовые клетки, вероятно, в значительной степени восстановили атрофированную кровеносную систему в ноге.
Субрамманиян обратился в СМИ, и вскоре местные газеты стали превозносить достоинства выдающегося медицинского центра. Однако сам врач, по-видимому, не находил объяснения случившемуся чуду. «Никто не знает, как это работает, – сказал Субрамманиян, – но после введения стволовые клетки каким-то образом понимают, в какие клетки они должны преобразоваться».
Проблема Каттачи была решена, но отдельная история успеха еще не означает революции в лечении стволовыми клетками. Когда я писал об этом случае для Wired News, врачи в США предупреждали, что придавать излишнее значение этим результатам не стоит.
«Это единичный случай без какого-либо контроля, – писал мне в электронном письме Джеффри Гертнер, доцент хирургии в Стэнфордском университете, специалист по лечению диабета. – Нам известно, что на любой стадии заболевания некоторым пациентам внезапно становится лучше даже без какого-либо ухода, и причины этого до конца не понятны».
За три следующих года, когда я жил буквально в полумиле от этой больницы, я ожидал, что врачам либо удастся повторить успех, либо хотя бы сколь-нибудь определенно объяснить выздоровление Каттачи. Но никаких новостей не поступало. Тестирование стволовых клеток на людях продолжалось – порой выпускались пресс-релизы о том, как парализованным пациентам удалось частично научиться двигаться после инъекций. Но каждый раз чудо оказывалось невоспроизводимым, а результаты двойственными.
Проблема в том, что почти никто не понимает, как именно ведут себя во время лечения стволовые клетки. Теория состоит в том, что организм сам умеет излечиваться и стволовые клетки каким-то образом понимают, где они больше всего нужны, и решают проблему самостоятельно. Исследователи по большей части считают, что стволовые клетки становятся своеобразной службой доставки. Однако привлекательность экспериментов очевидна. Поскольку надежных способов лечения все равно нет, человек, получивший тяжелую травму или страдающий от перелома позвоночника или отказа органов, мало что теряет. Лучше уж довериться лучику надежды и позволить врачам поставить на себе эксперимент, чем влачить беспомощное существование без какого-либо просвета.
