— «Ариран»! — задумавшись о чём-то своём, выдохнул Ким.
— «Медео»! — катнул пробный шар Пётр. Имя там оно или фамилия — но слово-то красивое.
— «Имени XXIII Съезда КПСС»! — бахнул какой-то мужик, чей вклад в создание инструмента ограничился метанием по комнате и попытками раздавать ЦУ всем подряд. Парторг фабрики, что ли? Под синхронным испепеляющим взглядом всех собравшихся, даже тех, кто не владел русским, выскочка на глазах уменьшился в размерах и улез в задние ряды.
— «Алатау»!
— «Эдельвейс»!
— «Акжелен»!
— «Октава»! — кто-то щегольнул подкованностью в музыкальных вопросах.
— «Космос», — вдруг басом произнёс Батуров, перекрыв всеобщий галдёж. За весь день до этого он, кажется, не проронил ни одного слова — только вертел в руках радиодетали, привезённые американцами, и похмыкивал.
Базар-вокзал на секунду прекратился — и поднялся с новой силой. Предложение сразу понравилось всем, и под радостный гомон успевший немного очухаться Пётр торжественно нанес свежепридуманный логотип на узкое, невиданной формы перо грифа. Никакого «мьюзикмена» не будет. Cosmos Guitars — побеждать в космосе русские будут даже на земле!
Интермеццо 10
Чтобы кожа рук не шелушилась от мороза, возьмите половину лимона, щепотку соли… бутылку текилы, и не выходите на улицу.
Кавалер ордена «Ленина», кавалер ордена «Красной Звезды», кавалер кубинского ордена «Плайя Хирон», кавалер ордена «Почётного Легиона» Кадри Лехтла была выдернута из санатория в Крыму и доставлена в Ереван военным бортом вместе с ещё десятью военными. Сначала её вертолётом добросили до Краснодара, а потом, выдав сухой паёк, сразу перегрузили на самолёт. В Ереване тоже не задержались. Опять вертолёт, и под самый вечер они, наконец, прочно утвердились на земле. Встречающий майор сообщил, что находятся они сейчас армянском городке Цахкадзоре. Жить будут в санатории Дома писателей Армении. Недалеко в горах имеется тир. Сам санаторий — весь в шапках снега. Архитектура необычная. Оказывается, от Еревана всего километров пятьдесят, но вчера был сильный снегопад и дороги ещё не расчистили.
Поселили Кадри в двухместный номер с единственной кроме неё девушкой.
Всего же — человек пятьдесят. И даже не надо гадать, кто они. Все — снайпера. И ни одного юнца — всё матерые, повоевавшие убийцы. Молчаливые, спокойные, наблюдательные, вежливые. К одному при Кадри подбежал лейтенантик и козырнул: «Разрешите доложить, товарищ полковник». Все в штатском.
