Вот тут Штелле и совершил ошибку. Вспомнив, как приятно было развеяться за укладкой паркета, решительно сбросил с плеч пиджак от Габбаны и потянулся за фанерными шаблонами, которые всю ночь вырезали по его эскизам и размерам, привезённым Фендером, модельщики фабрики.
Спустя бесконечный час оглохший, покрытый кашей из перемешанной с потом мельчайшей стружки и злой как миллион Бжезинских Пётр проверил лекалами все изгибы свежевыпиленной деки и с величайшим облегчением доверил дальнейшую работу опытным краснодеревщикам.
Упав на принесённый кем-то стул, Первый Секретарь краем уха слушал, как Фендер через Козьмецкого сокрушается, что некогда сделать переклейку грифа хотя бы из трёх частей, а мастера убеждали его, что скорее у верблюда отвалится горб и из него потечёт вино, чем поведёт гриф, сделанный из этого редкостно ровного и длинного отрезка ствола долана (боярышника), который специально для такого случая нашли на самом старом складе. Потом сокрушались уже мастера, что не подумали подготовить такой-то и такой-то крепёж, а Лео с видом Хоттабыча извлекал искомое из бездонного чемодана. Потом на ГАИшной машине с мигалкой отправляли гонца в магазин радиотоваров за батарейками «Крона», которых в Фендеровском чемодане все-таки не обнаружилось.
И вот наконец первая электрогитара Казахстана, ещё не лакированная, с собранной на соплях начинкой, утвердилась на коленях у Тома Уокера — больше никто из присутствовавших, включая самого Лео Фендера, играть не умел. Тоже успевшие устать старички расселись полукругом на резных стульчиках местного изготовления.
Подключили небольшой «комбик», который американцы привезли с собой, надеясь также развернуть его производство. Уокер посмотрел куда-то в бесконечность, щёлкнул тумблером… и заиграл вступление к песне «Отель Калифорния». Украли нетленку! У врагов ведь можно воровать. Это и не воровство, а промышленный шпионаж.
Демонстрация привела всех бабаев, независимо от национальности и подданства, в буйный восторг, несмотря на то что ещё накануне вечером, пожалуй, ни один из них не нашёл бы доброго слова для такого явления, как электрогитара. Американцы не в счёт. Пётр предложил сообща придумать для инструмента название.
— «Абай»! — вдохновлённо, будто послушал самого великого акына, высказался Байбаев.
— «Стингрей» («скат»)! — смотря на инструмент влюблёнными глазами, предложил Фендер. Он давно хотел назвать так новый инструмент — и назовёт в будущем, но, видимо, уже не в этом.
