– Ну, мы тоже своего рода психологи. Люди хотят успокоения души. Через признание, исповедь, покаяние. И мы, и они – приёмники этих исповедей. И те, и другие отпускают грехи. Мы покаянием, Бог простит, они – детскими травмами.
– Интересная какая у вас позиция, – сказал Мичурин.
Священник и не настаивал, спокойно смотрел в окно.
– У каждого своя судьба, вы себя не вините.
– Если я буду каждый раз себя винить, батюшка, – Мичурин хотел надеть маску врача, но ему это не удалось.
Глаза священника, молодого, с жидкой бородой, пацана совсем, смотрели ему в самое сердце, редко у кого встретишь такие глаза. Переливались, за края выливалась любовь. Сам как Иисус Христос, ей-Богу.
Поэтому Мичурин, которому не ответила Лена, поделился со священником:
– Не могу к этому привыкнуть. Чёрт побери.
– Винить себя – гордыня.
Мичурин удивился.
– Ничего от тебя не зависело.
Мичурин почему-то вспомнил из истории, что на Руси царю простолюдины тыкали, ты царь-батюшка, говорили, свой царь-то, родной. Обычай «выкать» пришёл из Византии, и употреблялся в значении «чужой», гость. Священник, лет двадцати пяти, не более, ему говорил: «Ты».
– Не льсти себе. Ты не Господь Бог.
Похлопал по плечу и ушёл.
Мичурин высадил священника у Монастыря, тот предложил ему заходить, если его личный психолог опять будет вне доступа.
С юмором оказался молодой поп, Мичурин решил непременно поделиться этим с Леной. Он набрал опять ей, и опять она не ответила. Мичурин встревожился. Раньше не знал такого и не тревожился.
Лена в такси везла тело Димы.
– Черт возьми, надо было догадаться, что ты пил впервые в жизни!
– Лен! Спасибо тебе, – заплетающимся языком Дима клялся в вечной дружбе. – Если бы не ты, Лен! Как же я тебя люблю! Лен!
Они перешли на ты, но сейчас учить манерам она его не собиралась.
– Я тоже тебя, Димка, очень люблю!
Дима поднял глаза, икнул и выдал:
– Правда?! Лен…
И вдруг обнял её и попытался поцеловать.
Лена так удивилась, что не сразу взяла себя в руки. Вернее, его.
– Ты обалдел что ли, Дим?
Она отстранилась.
Дима, кажется, резко протрезвел.
– Ничего, бывает, – простила Лена.
– Это не то, что ты подумала! Прости!
– Господи, уймись, Дима. Ничего я не подумала, кроме того, что у тебя рвёт стоп-кран и пора тебе завести девушку.
– Правда? Ты на меня не злишься? Лен…
Кажется, небольшой вброс адреналина перестал действовать, и Диму опять унесло. Он уснул у неё на плече. Лена попросила открыть боковое стекло, чтобы воздух обдувал его спящее лицо. И пообещала хорошие чаевые за помощь в доставке клиента к дверям квартиры.
