— Здравствуй, Мара, — произнес он глухо. Тряхнул головой, будто вынырнул откуда-то из самых глубин своих размышлений.
— Здравствуй, Леон…
Много позже, когда они уже лежали на постели из смятых простыней, удовлетворенные и расслабленные, Мара осмелилась спросить:
— Ты расскажешь?
Леон не стал делать вид, будто не понимает сути ее вопроса.
— Сложно все в последнее время. Запутался.
Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой задумчиво перебирал длинные рыжие пряди девушки.
Мара перекатилась со спины на живот, заинтересованно взглянула в голубые глаза.
— Женщина? Кто она?
— Морриган. — Леон поморщился, чувствуя, как груз ответственности за совершенный им поступок снова ощутимо давит на плечи. — Я… наверное, обидел ее.
— Ты обидел королеву? — Зеленые глаза девушки удивленно распахнулись. — И до сих пор жив?
— Я поцеловал ее, — нехотя уточнил тот.
— Погоди-погоди! — Мара возбужденно заерзала на постели. — Ты поцеловал королеву?!! Ого! Ради такой новости стоило ждать целый месяц! — Она засмеялась звонко и заразительно, обнажив маленькие ровные зубки.
Леон невольно заулыбался в ответ.
— Ты скучала по мне этот месяц? — спросил он, игриво поглаживая ее розовый сосок.
— О нет, нет, нет! — Мара решительно хлопнула его по руке. — Только не вздумай переводить тему! Я жажду подробностей!
— Да нет никаких подробностей. — Леон устало выдохнул, уставился в потолок. — Поцеловал. Струсил. Извинился. Это… усложнило наше и без того непростое общение с ее величеством. Вот и вся история.
Мара мгновенно почувствовала его настроение.
— Прости. Я, кажется, не поняла всю серьезность ситуации, — повинилась она.
— Не все так страшно. Мои извинения, я полагаю, приняты. Вот только… по-прежнему сам себе противен, — горько усмехнулся он, избегая ее взгляда.
Почему? Разве она осудила бы его? В ее мире женщину брали, не спрашивая разрешения. Лишь бы в кармане звенела монета…
— Ты любишь ее? — тихо спросила Мара.
Леон приподнялся на локте, заглянул в глаза.
— Ты знаешь, сколько мне лет? — спросил он серьезным тоном.
Мара пожала хрупкими плечами, выдохнула одно лишь слово:
— Много…
— Почти триста тридцать. Я старше Морриган. Но вот в чем дело. Я и сейчас не могу ответить на один вопрос. Что есть любовь? Ты знаешь?
— Откуда мне знать? — Мара в очередной раз перекатилась на постели, тряхнула рыжими кудрями, улыбаясь призывно и дерзко. — Я всего лишь блудница.
Леон не принял ее игру. Он продолжал серьезно смотреть своими голубыми глазами, впервые показавшимися ей холодными.
