Звенели пчелы.
Бабочки порхали. На царицыной яблоне поспевали яблоки, про которых в городе множество всяких слухов ходило, дескать, и жизни они прибавляют, и красы, и… вранье. Яблоки были хороши, сладки, но и только.
- Строят, не без того, - согласилась матушка, присаживаясь на деревянное креслице, заботливо укрытое покрывалом из собольих шкур. – Но тут другое.
Она погладила меха.
И пальцами пошевелила, позволяя силе коснуться каменьев в перстнях. И те вспыхнули, отвечая на матушкину ласку.
- Каждому охота дочь свою или родственницу в царицах видеть.
Елисей фыркнул.
Может… может, потому он и не женится, из-за этой вот охоты, которая читалась во взглядах каждой встреченной девицы, вкупе с надеждами и чаяниями всей родни, что за девицей стояла.
Взять ту же Медведеву.
Она и вправду хороша. Куда там парсуне… надобно подбить батюшку, чтоб указ издал, чтоб, стало быть, не по заветам предков малевали, а как оно есть. Елисею, если подумать, не с предками жить, но с конкретною девицей. А то за этими заветами поди-ка разбери, какова оная теоретическая девица, как бы выразился младший братец, в естественном своем обличье.
- Оттого и мучаются.
- Они?! – искренне возмутился Елисей, ибо замученным видел он прежде всего себя.
- И они в том числе. Но девок пожалей… им-то, пока не женишься, тоже свою судьбу не устроить.
Об этом Елисей как-то вот… не думал.
- Соловьева мне давече жалилась, что двадцатый годок дочке пошел, а супруг про сватовство и слышать не хочет, все ждет, пока батюшка твой слово свое скажет. И Куньева туда же, хотя и призналась, что еще когда с Кузнецовыми сговорились, да только те в понимании и ждать готовы. Были. Теперь же устали и старшенькому своему другую невестушку хотят присмотреть, но… - матушка развела руками. – Если кто по роду и по силе равный, то и не спешит девку выдать. А когда спешат, то… сам понимаешь, вопросы возникают.
И уставилась на Елисея серыми своими глазами. Сидеть стало неудобно. До того неудобно, что Елисей поерзал.
- Вот и выходит, что ни одним замуж, ни другим жениться… выбор, - матушка подняла руку и на раскрытую ладонь опустилась бабочка.
- Мама!
- Жениться тебе все одно надобно. Или… хочешь, чтобы я невесту выбрала?
Елисей головой замотал.
Вот уж чего ему точно не нужно было.
- Вот и я о том, - матушка склонила голову, и каменья в венчике загорелись один за другим. – Я бы, конечно, выбрала, есть на примете хорошие девицы, да… жить-то с ними тебе придется.
