за всю жизнь не узнал!
— Вы… вероятно… вы… — невнятно пробубнил Биббз, закашлявшись.
— КОНЕЧНО, я прав! А ты просто хочешь связаться с самым старомодным типом писания! «Стихи и очерки!» Господи, Биббз, это ЖЕНСКОЕ занятие! Какую газету ни возьми, везде миссис Траляля читает лекцию о «Джейн Эйр» или про «Тайну Ист-Линнского замка»[20] в Незнамо каком клубе. А «поэзия»! Вспомни хотя бы Эдит! Ее стихотворение тебе не превзойти, юноша, а ведь оно единственное за всю ее ЖИЗНЬ! Когда я попросил ее продолжить сочинять и написать еще, она сказала, что это занимает слишком много времени. Сказала, что нужен не один месяц. А Эдит-то умница, в ее мизинчике энергии больше, чем я имел возможность заметить во всем твоем теле, Биббз. Взгляни правде в глаза: если Эдит способна написать четыре или пять стихотворений в год, то тебе больше двух не потянуть. Медаль, которую она получила, стоит пятнадцать долларов, вот и посчитай свой доход — тридцать долларов за год! И это успешная карьера? Я не имею ничего против поэзии. Но стишок Эдит за десять тысяч долларов не продашь; всё хорошо, когда оно на своем месте — пусть девчонки занимаются стихами. У мужчин в этом мире мужские обязанности!
Он присел на стул рядом с сыном и, наклонившись к нему, доверительно шлепнул Биббза по колену.
— Этот город прогремит на всю Америку, и если мои дети будут слушать меня и не терять времени, им удастся отхватить немалый кусок — весьма немалый. Я люблю наш город. Он у бога за пазухой, каждый новый день приносит мне доход — уже много-много лет. Мне нравится вести здесь дела, и я душу за него положу, как за собственную семью. Он прекрасен. Посмотри на наш деловой район, да на любой район, на парки, которые мы сажаем, на бульвары и памятники. И город растет. Боже, как он растет! — Шеридан не шутил, его голос торжественно гремел. — Но, Биббз, в могилу я с собой не возьму ни злата, ни серебра, ни домов, ни акций. Я хочу всё оставить своим мальчикам. Я работал и зарабатывал, я был строителем и творцом; и там, где рос один колос, выросло два, куда бы я ни бросал зерно, желая их вырастить. Я много строил и хочу, чтобы на мне строительство не прекратилось. Когда придет мой смертный час, мне надо будет знать, что мои мальчики готовы взять дело на себя, что они могут быть в ответе за всё и продолжат начатое. Биббз, когда придет время умирать, я хочу быть уверенным, что мои мальчики стали большими людьми, готовыми и способными творить великие дела. Биббз, когда я уйду на небо, я должен знать, что всё богатство, заработанное мной здесь, на земле, станет расти и множиться благодаря моим мальчикам.
