— Я здесь работаю… — она с трудом подбирала слова. — Свяжитесь с вашим начальством. Извините! — Пошли короткие гудки.
Дальнейшие действия Павла Рюмина отличались необычным хладнокровием. Он собрал вещи, проверил наличие кредитных карт в бумажнике, паспорт и водительское удостоверение. Осмотрел номер, убедившись, что ничего не забыл, вышел в коридор и тотчас вынужден был отскочить к стене. Перед дверью растянулся леопард.
— Привет, Рекс, — пробормотал Павел.
Леопард оскалил зубастую пасть, Павел нырнул назад, подпер ручку спинкой стула. Подошел к окну, распахнул фрамугу, в лицо ударил прохладный ночной воздух. Впереди было кирпичное строение, под ним распахнули черные зевы помоечные баки, возле которых бродяга копошился в пакетах мусора. Третий этаж, высота восемнадцать метров. Соседняя крыша пологая, покрытая битумом, в свете ночного фонаря блестит, как слюда. Он будет прыгать под углом вниз, шансы на успешное десантирование пятьдесят процентов.
В дверь постучали.
— Здорово, братишка! — окликнул Алекс. — Кидаешь старых друзей?
Павел вскарабкался на подоконник.
— С детства не переношу, когда не выпускают на улицу!
— Пойдем погуляем, воздухом подышим.
— Доверие, как кредит в банке, брат! Легко брать, трудно возвращать!
— Что ты задумал?! — От удара жалобно охнула дверь.
— Пошел ты! — процедил Павел сквозь зубы и, наклонив вперед корпус, рванулся вперед.
Полет длился бесконечно долго, в ушах засвистел ветер, от удара о крышу клацнули зубы, обожгло пятки. Пробежав пять метров по инерции, он вцепился в поржавевшие поручни пожарной лестницы. Далее спустился вниз, едва не соскользнув с шатающейся перекладины. Впереди горел ночными огнями оживленный проспект. Выезд из двора перегородил «лендкрузер», собрав пробку из трех нетерпеливо сигналящих автомобилей.
Павел обернулся к бездомному:
— Здесь другого выхода нет?
— Ну, ты даешь, блин! — Бродяга восторженно хлопнул в ладоши. — Прямо день ВДВ! Раньше двор проходным был, теперь, стало быть, новый дом построили…
Дальнейший прием был позаимствован Рюминым из боевиков. Он смерил взглядом фигуру бродяги.
— Махнемся шмотками?
— Ты на крыше башкой шарахнулся?
— Получишь штукаря!
Бездомный поспешно стянул промасленную, утратившую первобытный окрас куртку, кенгурятник с воротником, засаленные брюки. Сверху прилетел звериный рык, хлопнула фрамуга. Павел мгновенно облачился в пропахшую помоями одежду, переложил содержимое карманов в сумку и, не слушая слов благодарности, побежал к выходу. Проходя мимо «тойоты» он накинул воротник кенгурятника на голову и сильно сгорбился. Маскарад удался. Выйдя на проспект, он поднял руку, машины проносились мимо, освещая фарами одинокую фигурку.
