О… ого.
Архимаг же, вдруг как-то странно улыбнулся, глядя на меня, и продолжил уже не так напряженно:
— Держим патрули. По границе Гиблого яра устанавливаются укрепления. Нежить, что стягивалась в яр Гиблый, уничтожается на подходе. А я… у меня подарок для тебя есть, Веся. Возьмешь?
Зачем спрашивать, если ответ и так знает? Я отрицательно головой мотнула, но не остановило это мага. Движением руки притянул к себе ларец плоский, крышку откинул, ко мне развернул.
Знатный подарок был. На бархате черном лежали россыпью кольца-артефакты, перстни-накопители, браслеты-охранители. Знатный подарок, ничего не скажешь, ну вот вообще ничего не скажешь, окромя:
— Нет.
На миг прикрыв глаза, архимаг словно пытался подавить растущий гнев, затем вновь на меня взглянул, да и вопросил разъяренно:
— Веся, кто я, по-твоему? Слепец? Дурак? Али идиот последний?! Ты за мной кинулась, все свои амулеты захватив, и всю их силу на меня истратила! Ничего у тебя больше нет, Веся. Я маг, в одном ты права — мы другие, да только лишь тем, что чувствуем вещи магические. Я знал, сколько у тебя амулетов. Я знаю — что ничего не осталось. О многом мог бы сказать, Веся, да только в едином признаюсь — ничего страшнее нет в жизни, чем стоять, не имея возможности приблизиться, видеть воду ручья алую, от твоей крови всю алую, и чувствовать, как гаснут твои амулеты, один за другим, силу свою теряя. Я же их чувствовал, Веся. Каждый из них. Ты могла умереть. Ты…
И маг отвернулся. Уж не знаю, куда он смотрел, только желваки дергались, крайнюю степень ярости выдавая. Да только в том не моя вина — его.
— Гордость бы свою урезонил вовремя — не пришлось бы мне на жертвы идти! — высказалась от всего сердца.
Резко голову повернув, Агнехран на меня посмотрел. Да столько тоски в его взгляде было.
— Я тебя уберечь хотел, — произнес сдавленно.
И на миг, всего на миг, я словно снова охранябушку увидела. На один краткий миг, от того и ответила:
— Я знаю.
Да только ни ему ни мне не легче от того знания.
— Есть еще новости? — спросила безрадостно.
Не ответил маг. На меня смотрел, да и спросил ожесточенно:
— От чего я врагом для тебя стал, Веся? Что я сделал? Ведь иначе все было, совсем иначе. Ты помнишь, как шла со мной? Я за руку тебя держал, а ты шла, и не было в тебе ни холода, ни опасения, ни настороженности. Ты доверяла мне, словно точно знала — не обижу. А сейчас что? На меня и не смотришь. Нет в твоем взгляде больше ни участия, ни доверия. Ничего нет. Могла бы — стену между нами выстроила… а, впрочем, о чем я — ты и выстроила. Да не одну — две стены. Только я все понять не могу, Веся, за что?
