Кейтин щелчком вырубил записчик.
— А, — сказал Линкей. — Это было странно…
— …интересно, — сказал Идас. — И удалось тебе понять…
— …он имеет в виду насчет истории…
— …историческую концепцию нашей эпохи?
— Ну, вообще-то, да. Довольно, кстати, любопытная теория. Если хотите…
— Наверняка очень сложно, — сказал Идас. — То есть…
— …уразуметь ее ныне живущим…
— Как ни удивительно, нет. — (Кейтин.) — Нужно только осознать, как мы смотрим на…
— …может, для живущих позднее…
— …это будет не так трудно…
— Правда. Вы не замечали, — (снова Кейтин), — что социальную матрицу воспринимают так, будто она…
— Мы особо не разбираемся в истории. — Линкей почесал серебряную шерсть. — Вряд ли…
— …мы сейчас поймем…
— Конечно поймете! — (Кейтин анкор.) — Я могу объяснить на…
— …может, потом…
— …в будущем…
— …станет проще.
Темная и белая улыбки закивали ему ни с того ни с сего. Близнецы развернулись и пошли прочь.
— Эй, — сказал Кейтин. — Вы не?.. Ну то есть — я могу объя… — Потом: — А.
Он помрачнел и подбоченился, глядя, как близнецы семенят по коридору. Черная спина Идаса — экран для фрагментированных созвездий. Мгновение спустя Кейтин поднял записчик, щелкнул по рубиновым зернышкам и тихо сказал:
— Заметка самому себе номер двенадцать тысяч восемьсот десять: разумность порождает отчуждение и несчастье в… — Остановил запись. Моргая, посмотрел вслед близнецам.
— Капитан?
На верху лестницы Лорк отдернул руку от двери и глянул вниз.
Мыш подцепил большим пальцем прореху в боку штанов и почесал ляжку.
— Э-э… капитан? — Он вытащил из сумки карту. — Вот ваша звезда.
Ржавые брови свились в тени.
Желтые глаза навели свои огни на Мыша.
— Я… э-э… одолжил ее у Тййи. Я верну…
— Иди-ка сюда, Мыш.
— Да, сэр.
Мыш побрел по крученым ступеням. Рябь плескалась о кромку пруда. Образ восходящего Мыша искрил на стене за филодендронами. Босая подошва и каблук сапога синкопировали походку.
Лорк отворил дверь. Они вошли в покои капитана.
Первая мысль Мыша: его каюта ничуть не просторней моей.
Вторая, его же: в ней куда больше всего.
Кроме компьютеров, здесь имелись проекторные экраны на стенах, полу и потолке. Ничто из механического сумбура не выдавало личность хозяина — даже граффити.
— Посмотрим на карту. — Лорк сел на провода, кольцами свернутые на кушетке, и вгляделся в диораму.
Не получивший приглашения сесть на кушетку Мыш отпихнул ящик с инструментом и рухнул, скрестив ноги, на пол.
Вдруг колени Лорка широко разошлись; он вытянул кулаки; передернул плечами; мышцы лица смялись. Спазм прошел, и капитан снова сел прямо. Вдохнул так глубоко, что натянулась шнуровка на животе.
