— Обычно я не разрешаю баловаться с моим инстром. — Губы и веки дрожали.
— Покажи.
Улыбка Мыша истончилась. Он сказал:
— Дайте руку. — Усадил капитановы пальцы в седло образ-резонансного щитка, и перед ними загорелся синий огонек. — Теперь глядите. — Мыш указал на лицевую сторону сиринги. — За тремя точечными линзами есть голографические шкалы. Сходятся на синем огоньке, дают трехмерный образ. Яркость и насыщенность регулируются тут. Проведите рукой вперед.
Огонек разгорелся…
— Теперь назад.
…и потускнел.
— Как ты создаешь образ?
— Капитан, я учился этому год. Теперь: вот эти струны регулируют звук. Каждая струна — не нота, а текстура звука. Высота тона меняется, когда пальцы ближе или дальше от струн. Вот так. — Мыш взял аккордом духовые и голоса, глиссандо соскользнуло в неуютный инфразвук. — Хотите подпустить запах? Возвращаемся сюда. Эта ручка регулирует насыщенность аромата. Его можно сделать очень узконаправленным, для этого…
— Мыш, предположим, я хочу воссоздать лицо девушки; ее голос, произносящий мое имя; и ее аромат. Я держу твою сирингу. — Он взял инструмент с Мышовых колен. — Что мне делать?
— Практиковаться. Капитан, слушайте, я правда не люблю, когда другие балуются с моим…
Он потянулся к сиринге.
Лорк поднял ее за пределы досягаемости Мыша. Потом засмеялся:
— Держи.
Мыш взял сирингу и быстро пошел к шахматной доске. Встряхнул сумку, сунул инструмент внутрь.
— Практиковаться, — повторил Лорк. — У меня нет времени. Если уж я хочу раньше Князя Красного добраться до иллирия, да?
— Капитан фон Рэй?
Лорк поднял глаза.
— Расскажете нам, что происходит?
— Что вы хотите знать?
Рука Кейтина висела над реактивирующим доску переключателем.
— Куда мы идем? Как дотуда доберемся? И зачем?
Спустя секунды Лорк встал:
— О чем ты спрашиваешь, Кейтин?
Шахматная доска загорелась, осветив Кейтину подбородок.
— Вы затеяли игру, играете против «Красного смещения». По каким правилам? Каков приз?
Лорк помотал головой:
— Еще одна попытка.
— Ладно. Как мы добудем иллирий?
— Да, как добудем мы его? — На нежный голос Тййи обернулись все. Она перетасовывала колоду карт у основания пандуса, рядом с Себастьяном. Перестала, уловив взгляды. — В гремучую звезду погрузимся? — Покачала головой. — Как, капитан?
Лорк ладонями обхватил костяные узлы коленей:
— Линкей? Идас?
На противоположных стенах висели две шестифутовые позолоченные рамы. В одной, над самой головой Мыша, под компьютерными огоньками возлежал на боку Идас. Напротив, в другой раме, бледный Линкей — сверкание волос и ресниц — свернулся клубком на проводах.
