— Но ведь ты везучий, — попытался подбодрить друга Одзу. Но ведь за счет одного везения экзамены не вытянешь.
На дополнительных занятиях Хирамэ больше не появлялся. Одзу представил, как он сидит дома, переживая постигшую его неудачу.
Это произошло на третий день после начала дополнительных занятий.
Одзу возвращался домой из школы. По пути, на одной из остановок электрички, в вагон вошли три-четыре человека. Один из них, морской кадет в темно-синей форме, сделал суровое лицо и схватился за свисавший сверху кожаный поручень.
Одзу уже видел это лицо. Это был тот самый кадет, который разговаривал с Айко Адзумой и его подружкой, когда в прошлые летние каникулы они возвращались с пляжа Асия.
Одзу вдруг стало трудно дышать, будто огромная рука придавила грудь. Но кадет, похоже, его не вспомнил, просто смотрел в окно.
На остановке у Асиягавы он сошел с электрички, стараясь держаться прямо, как по стойке смирно.
Одзу почему-то кольнуло дурное предчувствие, но он никак не мог понять, в чем причина.
«Хирамэ провалился». Вот какая мысль посетила его в этот момент.
Наступило второе января.
Предчувствие Одзу сбылось. В этот день на пороге его дома неожиданно появился Хирамэ.
— Все! Я провалился.
Стоя в дверях, Одзу взял телеграмму из рук не перестававшего моргать приятеля.
«Очень сожалеем. Попробуйте в следующий раз».
В глазах Одзу слова телеграммы, отправленной комендантом общежития, в котором жил во время экзаменов Хирамэ, выглядели как ряд безжизненных цифр.
— Пойдем на улицу.
Одзу не знал, как утешить Хирамэ. В эту минуту он был готов отдать все деньги, полученные в подарок на Новый год, чтобы излечить рану в сердце друга.
— Слышь, у меня деньги есть. Можем с тобой шикануть.
— Угу-у, — вяло протянул Хирамэ.
— Да брось ты! Всегда можно еще раз попробовать туда поступить. Ты медкомиссию прошел. Одного этого достаточно, чтобы себя уверенно чувствовать. Возьмешь годик, подготовишься…
— Ничего не получится. — Хирамэ бессильно покачал головой. — Я не могу больше висеть на плечах у домашних. Отца нет, сестра вернулась домой. Сколько можно балбесничать?
— А как же дядя? Он же может заплатить за учебу?
— Если бы я хорошо учился, можно было бы попросить, но… Хотя это уже не важно. Вот окончу Наду, работать пойду.
— Работать?!
— Ну да. Кроме меня маму и сестру содержать некому…
Несмотря на Новый год, на улице было малолюдно. Над каждым домом развевался хиномару[26] — время военное.
— Пойдем в храм Эбису! — Одзу стукнул по плечу Хирамэ, который шел, опустив голову. — Можем наесться кусикацу до отвала. Деньги, правда, есть.
