— Телефон остался в машине, мам. Не видел пропущенных.
— А это еще что? — Она отрывается от меня и оглядывает мое лицо.
— Это… так, вчера на игре.
— А, ну, не ври мне! — Мать с размаху бьет мне в грудь. — Твой тренер уже третий день телефоны обрывает! Обыскался тебя! Ты знаешь, что можешь вылететь из команды за пропуски?
«Да какая разница».
Я опускаю взгляд и вижу в ее руке мобильный.
— Ты говорила с тренером?
— Да, но я… — Она сглатывает. — Я должна сообщить тебе кое-что.
И в этот момент я замечаю, как опухло и покраснело ее лицо.
— Ты плакала?
— Твой отец… — Мать прижимает телефон к груди.
— А, ты про это. — Внутри меня что-то обрывается. Я отвожу взгляд, скидываю обувь и прохожу в гостиную. — Туда ему и дорога.
— Харри, конечно, вел себя по-скотски, — соглашается она, следуя за мной по пятам, — но все же, ты — его сын.
— Он и не вспоминал об этом. — Я снимаю куртку и швыряю на диван.
— Да, но… Его сбила машина, когда он переходил дорогу от стоянки к своему офису. Представляешь? Какая нелепая смерть.
— Я аж расчувствовался. — Хмыкаю.
— Кай! Так нельзя!
Мне приходится обернуться, что взглянуть ей в глаза.
Мать ниже меня на голову. Годы добавили ей морщин и полноты, но теперь она выглядит гораздо лучше, чем пять-семь лет назад. Нет алкогольной одутловатости на лице, взгляд абсолютно ясный. Если бы не по-дурацки повязанный на голове шейный платок, она выглядела бы гораздо моложе своих лет.
— Что заставило тебя переобуться, мам? Я думал, он сдохнет, а ты и бровью не поведешь.
— Я только что говорила с врачом клиники, где твой папаша испустил дух. — Наконец, мать деловито расправляет плечи. — У его соплячки случился нервный срыв, и ее накачали успокоительными.
— Ты о его дочери? — Я выгибаю бровь.
— Не называй ее так, у Харри был один ребенок, и это ты. — Прищуривается она. — Эта овца и не вспомнила бы, что у него есть и другие родственники, если бы ни обстоятельства.
— Какие?
— Через пару месяцев ей исполнится восемнадцать, а пока этого не случилось, ее грозятся забрать в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних. Разве только… временно не назначить попечителя из числа родственников… — Мать ухмыляется. — Если кто-то выразит такое желание, конечно… И так как Харри удочерил ее, ближайшим родственником ей теперь приходится Хелена.
— И? Разве девчонка не может действовать самостоятельно? Ей же почти восемнадцать?
— Для признания самостоятельности нужно вести предпринимательскую деятельность или работать где-то. Но Мариана сейчас «совершенно убита горем». — Презрительно морщится она. — И пока кто-то не сообщил ей о такой возможности, мы можем взять все в свои руки. — Глаза матери загораются. — Кто-то должен забрать тело из больничного морга и оформить попечительство над девчонкой. Мы с Лео планируем забрать бабку и поехать вместе в столицу: во-первых, она уже практически глухая, во-вторых, ее сын умер, и ей захочется присутствовать на похоронах, в-третьих, она не будет возражать против того, чтобы взять заботу о внучке и пожить с нами в особняке Турунена…
