— А конкретнее? — повторил вопрос водитель.
— Наверное, домой…
— А дом где?
— Да тут недалеко, Илларион Константинович, — кивнул художник-реставратор. — За углом и по прямой — метров пятьсот — шестьсот.
Илларион кивнул головой и, достав из пачки сигарету, закурил.
— Через пять минут будешь дома, — пообещал он.
Самусенков облегченно вздохнул:
— А ты куда?
Забродов неопределенно пожал плечами:
— Да вот думаю…
Глаза у художника загорелись: по всей видимости, ему не хотелось ехать домой, а возможно, он не мог оставаться в данный момент один или боялся чего-то.
— А может, рванем к ребятам в мастерскую, — предложил он.
Забродов вновь пожал плечами.
— Мысль интересная, — сказал он, — может быть, и рванем…
Забродов на ходу достал из кармана куртки и набрал номер телефона. Через несколько секунд из трубки послышался приятный женский голос:
— Слушаю…
— Ирина?
— Да, — последовал вяловатый, но конкретный ответ. — А это кто?
Илларион Константинович облегченно вздохнул:
— Забродов.
В мобильном аппарате полковника раздался радостный возглас:
— Илларион Константинович?!
Седовласый полковник в отставке смущенно улыбнулся:
— Он самый!
— И чего это вы надумали позвонить, — защебетал женский голос, — никак по делу?
— Прости, Ириша, каюсь…
— А жаль… — грустно произнесла Ирина, — однако я всегда рада слышать вас.
— Спасибо, взаимно.
— Так что вас интересует, Илларион Константинович? — последовал конкретный вопрос.
— Меня интересует один следователь…
— Фамилия, звание…
— Капитан Клюев, — сообщил полковник в отставке своей бывшей сотруднице из отдела информации. — Но откуда этот следователь — из районного отделения или с Петровки, я не в курсе.
Ирина рассмеялась.
— Если бы знал товарищ полковник, — лукаво заметила она, — то не звонил бы мне среди ночи на дежурство.
— Ну, что ты, Ирина, — виноватым тоном произнес Забродов, — это, видишь ли, как раз тот случай, когда полезное сочетается с приятным.
— Понятно, Илларион Константинович, — с явной усмешкой в голосе сказала Ирина, — подождите минутку.
— Жду!
Художник-реставратор нетерпеливо поерзал на переднем сиденье.
— Закурить можно, Илларион Константинович? — спросил он.
Забродов удивленно посмотрел на Самусенкова:
— Ты же вроде бы не куришь…
— Не курю, но иногда балуюсь, — признался Самусенков.
Илларион Константинович достал из кармана куртки пачку сигарет и протянул ее соседу:
— Держи!
— Благодарю!
Самусенков взял пачку и, неловко достав из нее сигарету, прикурил ее от зажигалки, которую протянул ему Илларион Константинович. Однако, сделав несколько затяжек, художник громко и часто закашлялся.
