— Нет, Александр Иванович, отдыхайте! На сегодня вы свободны, — вежливо ответил реставратору заместитель директора музея. — Жду вас завтра с утра!
Александр облегченно и радостно вздохнул:
— Спасибо! До свидания!
Анатолий Алексеевич болезненно выдавил улыбку:
— Всего хорошего!
— Спокойной ночи! — попрощался Забродов и, взмахнув рукой, вышел из реставраторской.
Худощавый художник-реставратор также не стал задерживаться в мастерской и последовал за пенсионером. Белявский провел взглядом полуночников и задумался, решая, что предпринять в создавшейся ситуации…
Поздний звонок не застал врасплох полковника Соловьева.
— Слушаю!
— Это я тебя слушаю, полковник! — раздался жесткий голос патрона.
— В каком смысле?
— В простом. Почему не докладываешь, как продвигаются дела?
— Нормально!
— Нормально — это пустой звук!
Соловьев замялся и вдруг решил сообщить о надоедливом седовласом сыщике.
— Все идет своим ходом, — сказал он, — хотя есть такие, кто сует нос в наши дела.
— Кто?
— Да один пенсионер, — ответил Соловьев, — некто Забродов Илларион Константинович, бывший полковник ГРУ.
— Бывших полковников ГРУ не бывает, — озабоченно произнес собеседник, — если он разведчик, то он им и в отставке останется!
— Так что делать? — спросил Соловьев.
— Если будет мешать — уберите!
— Понял!
— Ладно, если что — звони!
— Есть!
Владимир Семенович отключил сотовый телефон и задумался над тем, что пустить в ход, чтобы избавиться от этого надоедливого и вредного пенсионера…
Глава 12. Поздний разговор
Инструктору спецназа ГРУ не следовало бы долго задерживаться на автостоянке музея, однако его одолевали тревожные мысли. Илларион Константинович включил мотор, но так и не нажал на газ. Самусенков с беспокойством посмотрел на водителя и нервно пошевелился на сиденье.
— Илларион Константинович, — слегка заикаясь, произнес художник-реставратор, — а чего мы стоим на месте?
Водитель недоуменно посмотрел на пассажира:
— Что?
Самусенков, облизав пересохшие пухлые губы, виновато повторил:
— Я говорю, Илларион Константинович, чего это мы стоим на месте, а не едем?
— А-а… — протяжно вздохнув, произнес отставной полковник. — Сейчас поедем!
Сняв ручник с тормоза, он медленно нажал на газ.
— Тебе куда?
— Куда-нибудь подальше от этого злосчастного места, — сказал Самусенков.
Забродов покосился на художника. Ему, опытному разведчику, было и ранее понятно, что вся эта катавасия с пожаром как-то касалась Самусенкова. Ну а теперь он был просто убежден в том, что его новый знакомый кое-что знает, однако не хочет, а скорее всего, боится рассказать ему о причинах странного пожара…
