– Нет больше никаких «если», – уверенно сказала я. – Вчера я все их обдумала, и вот я здесь.
– Слава богу, – улыбаясь, проговорил он. – Да поможет тебе Господь. – И добавил: – Но я никогда не пойму почему.
Я схватила его руками за пояс и не отпускала до тех пор, пока Донас не сошел с последнего крутого склона.
– Да потому, – сказала я, – что я не могу жить без тебя, Джейми Фрэзер, и хватит об этом. Скажи, наконец, куда ты меня везешь?
Джейми повернулся в седле и оглядел склон, лежавший за нашими спинами.
– Вчера на этом холме я не прекращал молитв, – тихо произнес он. – Но молился я не о том, чтобы ты осталась, не думаю, что это верно. Я молился, чтобы мне дана была сила тебя отпустить.
Окидывая холм обращенным внутрь себя взглядом, он покачал головой.
– Я просил: «Боже, если прежде мне недоставало мужества, пошли мне его сейчас. Не дай мне пасть перед ней на колени и умолять остаться».
Он отвел взгляд и быстро мне улыбнулся.
– И это стало для меня нелегким испытанием, англичаночка.
Он повернул коня на восток. Стояло необыкновенно ясное утро, лучи восходящего солнца позолотили все кругом, загорелись тонкой полосой на уздечке, на выгнутой шее коня, образовали сверкающий ореол вокруг головы и плеч Джейми. Мой муж глубоко вздохнул и кивнул за болото, на отдаленный перевал между двумя скалистыми вершинами.
– Теперь я полагаю, что смогу сделать и другое очень сложное дело.
Он слегка пришпорил коня и щелкнул языком.
– Мы отправляемся домой, англичаночка. В Лаллиброх.
