– Что это ты делаешь с ребенком? – поинтересовалась я.
– Учу юного Джеймса трудному мастерству писать так, чтобы не попасть себе на ноги, – объяснил он. – По крайней мере это дядя способен дать племяннику.
Я вздернула бровь.
– Говорить всякий может. Дядя мог бы на примере показать племяннику, как это делается.
– Ну, у нас уже было несколько практических занятий, но в последний раз вышла небольшая неприятность. – Они с племянником обменялись обвиняющими взглядами. – И не надо на меня так глядеть, ты сам виноват. Я же говорил, что надо стоять спокойно.
– Хм, – сухо сказала Дженни и окинула суровым взглядом сына, а затем точно так же посмотрела на брата.
В ответ Джейми-младший задрал подол себе на голову, а старший, ничуть не смутившись, весело улыбнулся, встал и стряхнул с себя мусор. Положил руку на голову племянника, спрятанную в подоле, и повернул мальчика к дому.
– «Всему приходит свой черед, – продекламировал он, – и всякой вещи свое место под солнцем». Сперва работа, маленький Джеймс, затем мытье, а потом – слава богу! – обед.
Управившись с самыми срочными делами, на следующий день Джейми вздумал показать мне дом. Дом, возведенный в 1702 году, был оснащен новейшими достижениями своего времени: изразцовыми печами в комнатах и большой плитой с духовой печью, выстроенной из кирпича, так что не нужно было печь хлеб прямо в золе. Нижний коридор, лестница и гостиная были украшены картинами, среди которых имелось несколько пасторальных пейзажей и изображений животных, однако в основном это были портреты.
Я задержалась возле юношеского портрета Дженни. Она сидела на каменной садовой изгороди, за ее спиной вилась виноградная лоза с красными листьями. Перед моделью на той же изгороди рядком уселись птицы: воробьи, дрозд, жаворонок, даже фазан, они теснили друг друга, пытаясь оказаться рядом со своей смеющейся хозяйкой. Картина была совсем не похожа на другие строгие портреты предков, пучивших на зрителей глаза так, словно им мешали вздохнуть тугие воротнички.
– Это работа моей матери, – заметил Джейми, увидевший, что я заинтересовалась. – На лестнице есть еще пара картин ее кисти, а тут лишь две. Этот портрет она любила больше остальных.
Он бережно дотронулся пальцем до холста и провел загрубевшей подушечкой по красным листьям.
– На изгороди – ручные птицы Дженни. Люди иногда находили птиц – то с перебитым крылом, то со сломанной ногой – и обязательно несли Дженни, а та их своими руками выхаживала и кормила. Вот этот похож на Айена.
