– Деньги нашел какие-то? – спрашивает.
От этого вопроса Трей опять срывается, горячий от гнева.
– Руки б не взяли.
– Я знаю, – говорит Кел. – Но нашел?
– Не.
– А ожидал? Брендан держит наличку в доме?
– Угу. Конверт, на самом дне его ящика со свитерами. Иногда выдавал мне пятерку оттуда, если срубал где-то. Видите? Знал, что я у него не сворую.
– И конверт был пустой.
– Ну.
– Когда ты там наличку видел последний раз?
– За пару дней до того, как Брен ушел. Я захожу, а он считает сидит на кровати. Сколько-то сотен, может.
И в тот же день, когда Брендан исчез, исчезли и его сбережения. Трей не дурачок. Никак не мог он упустить, на что это указывает.
Кел говорит:
– И ты думаешь, кто-то его похитил.
Трей закусывает губу. Кивает.
– Лады, – говорит Кел. – Есть ли кто у тебя на уме, на такое способный? Кто-то в округе опасен, кто уже, может, что-то мутное устраивал?
Трей таращится на Кела, будто на этот вопрос не существует ответа. Наконец пожимает плечами.
– Я не про всякое сраное фуфло типа магазинных воришек или самогонщиков. Кто-то кого-то тут похищал когда-нибудь? Ранил по-серьезному?
Еще одно пожатие плечами – на этот раз преувеличенное: “Мне-то откуда знать?”
– Кто-то, от кого мама велит тебе держаться подальше?
– Нытик Барри Молони. Старается уговорить пойти с ним – за конфеты, а если говоришь нет, то хнычет.
– С тобой он так пытался?
Трей презрительно выдувает воздух уголком рта.
– В детстве.
– А ты что?
– Деру дашь, да и всё.
– А Брендан – у него с этим мужиком были неприятности в детстве? Или у остальных твоих братьев и сестер?
– Не. Нытик Барри не… – Губы кривятся от отвращения. – Он убогий. Люди в него кидают всякое.
– Еще о ком-нибудь тебя предупреждали?
– Не.
Кел кладет ручку, откидывается на стуле, разминает шею, пострадавшую от сна на матрасе.
– Давай, малой, выкладывай начистоту, – говорит. – Откуда ты взял, что твоего брата похитили? Утверждаешь, что никто с ним разборок не устраивал, ни в какие нехорошие дела он не лез, обычный парень. С чего ты так уверен, что он не просто сбежал?
Трей произносит с несокрушимой уверенностью:
– Он бы так не стал делать.
Кел давным-давно достиг точки, в какой эти слова сообщали ему усталость от всего человечества. Все невинные говорят так – и верят в это до победного, вплоть до того мига, когда дальше уже никак. Мой муж ни за что не поступил бы так с нашими детьми; мой ребенок не вор. Келу кажется, что надо бы встать где-нибудь на углу и выдавать всем предупреждения на листках бумаги, где было бы написано: “Кто угодно способен на что угодно”.
