Отражение в стеклянном окне перед ним показало ему человека, который стоял на противоположной стороне дороги и, очевидно, наблюдал за ним. Пройдя некоторое расстояние по Комптон-стрит, Морган перешел на другую сторону и двинулся назад, чтобы встретиться с наблюдавшим за ним человеком.
Незнакомец смотрел на карту меню ресторана, и Морган, остановившись рядом с ним, по всей видимости, заинтересовался тем же пунктом, что и он. Когда же Чарльз, наконец, отодвинулся, между его пальцами был зажат туго свернутый кусок бумаги, а тот, кто вручил ему записку, внезапно потерял к нему интерес и исчез. Морган еще раз подошел к кондитерской и там, с величайшей осторожностью, чтобы не быть замеченным, развернул листок и внимательно его прочитал. «Меллерби Блэк знает, кто ты», – гласила записка.
Вот и все. На ней не было даже инициалов, но их и не требовалось. Чарльз узнал человека, который следовал за ним.
Значит, Блэку известно, кто он на самом деле. Это было интересно. Теперь Морган понял, что поручение, которое дал ему Меллерби, было, по всей вероятности, ловушкой. До чего этот человек готов был дойти, Чарльз не знал, но ему казалось вероятным, что пределы этого были огромны. Он все обдумал, стоя там перед кондитерской и улыбаясь своей причудливой односторонней улыбкой, а затем, обменявшись несколькими словами с продавцом сладостей, поднялся по лестнице на третий этаж.
Ему было приказано найти человека по имени Кэлхаун, который, как и Маунтджой, «оскорблял» Блэка, и этот Кэлхаун должен был быть найден в комнате некоего Вильгельма фон Мюльке. Морган полагал, что в его предыдущем поручении не было подвоха – и точно так же он был уверен, что про новое поручение ничего подобного сказать нельзя. Имя Кэлхауна, произнесенное в присутствии Чарльза, всегда ассоциировалось с недосказанностью: никто, казалось, не знал точно, хорош этот человек или плох, но все, похоже, соглашались, что он, во всяком случае, был опасен. Предполагая, что он действительно опасен, Морган поднялся по ступеням, на которых не было ковра, так же осторожно, как и на Брук-стрит в Лейтоне, когда он пробрался в коридор прежде чем услышать разговор, который закончился трагедией.
На каждой лестничной площадке он поворачивался и изучал пространство позади себя. У него не было желания получить пулю в спину. Ему нравилось, когда все его враги были перед ним, чтобы он мог их видеть.
Дверь фон Мюльке была одной из нескольких на темной узкой площадке. Каким образом в ограниченном по ширине здании нашлось место для всех этих многоквартирных домов, Морган не знал – он мог только предполагать, что верхние этажи перекрывали здания с обеих сторон. Надев на глаза маску, он без формального стука открыл дверь фон Мюльке и, положив руку на дверную ручку, осторожно надавил на нее, пока она не распахнулась.
