Но улыбка его, когда он произносил эти слова, была печальна, а глаза полны грусти.
К вечеру добрались до реки. Передовой слон по кличке Беокобомо, остановился. Шел проливной дождь, и люди, соскочив со слонов и увязая в грязи, подошли к самому берегу и обозревали новую местность. Тут не было для привала подходящего места. Решили переправляться на ту сторону.
Один из корнаков взобрался на Беокобомо и, ласково похлопывая по шее самца-гиганта, стал понукать его идти вперед. Беокобомо долго противился, но потом, по-видимому, решился и, раскачивая хоботом, спустился с берега и вошел в воду. Волны вскоре покрыли его похожие на бревна ноги, достигли брюха, залили бока. Слон погружался все глубже и глубже, но вдруг, испуганный, повернул обратно и, выбравшись на берег, встал как вкопанный, упорно отказываясь от новой попытки перебраться через бушующую речку.
Корнаки, собравшись вокруг него, подняли бурю проклятий, ругани и криков. Слон упорствовал и ограничился тем, что, подняв хобот, резко затрубил. Его стали бить со всех сторон, осыпая палочными ударами. Это привело лишь к тому, что он попытался сбросить своего корнака, успевшего вовремя соскочить, а затем лег на землю, повалившись на бок.
Корнак-лаосец, рассвирепев, начал ожесточенную борьбу со слоном, продолжая наносить ему удары по шее, голове и ушам, умело избегая взмахов хобота.
В конце концов, слон был побежден. Грузно поднявшись, он с бешеными трубными звуками, подняв хобот, прыжками бросился в реку, и через пару минут его яростные и мятежные призывы уже раздавались на другом берегу, а с этого берега ему отвечали внезапно заволновавшиеся самки.
Проводники обменялись озабоченными и тревожными взглядами, которые не ускользнули от отца Равена.
– Что вас беспокоит? – спросил он.
– Слишком громко трубят. Беокобомо приручен недавно, а в лесу он дичает. Ночью придется поглядывать за ним. Не случилось бы беды.
Перебравшись через речку, путешественники метрах в пятистах расположились на ночлег. Слонов привязали за ноги к деревьям и они, казалось, мирно пережевывали листву. Но временами, оставляя корм, они настороженно прислушивались к каким-то звукам, доносимым ветром. Корнаки и проводники, скучившись около костра, с великим интересом слушали товарища, рассказывающего какую-то любовную историю. Люрсак и отец Равен, завернувшись в одеяла, лежали недалеко от них и разговаривали вполголоса.
– Завтра. Так вы думаете, мы будем там завтра?
