Отец Равен, без устали хлопотавший, обратился к проводникам:
– Так, уговор: пройдя речку, мы направляемся к востоку. Куда мы идем, кроме нас не должен знать никто.
Двое мускулистых туземцев с длинными копьями и повязками вокруг пояса радостно подставляли свои голые татуированные тела лучам начинающего пригревать солнца.
– Да, да, отец. Три дня мы идем по пустыне, а на четвертый сворачиваем в лес.
– Все это так, – сказал Люрсак. – Но имейте в виду, что нам нужно выйти к храму с другой стороны, обогнув Пу-Кас. Захватить врасплох можно только при условии, если пойдем по дороге, о которой они и не думают.
Проводник сделал утвердительный жест.
– Трех дней пути хватит. Но что скажут вон те, когда, мы свернем?
И он указал пальцем на солдат и корнаков, уже приготовившихся к отправлению.
– О них не беспокойся. Я их сумею заставить.
Проводник выразил сомнение.
– Лучше бы им сказать. Но ты – хозяин.
Люрсак в последний раз окинул взглядом сделавшиеся родными за трехмесячное пребывание места.
– Пора, – сказал священник.
Пьер вздрогнул и, повернувшись, крикнул проводникам:
– В путь!
Проводники двинулись, а за ними, колышась, тронулся и весь караван.
Во все стороны расстилалась бесконечная безводная степь – пустыня «Жаждущая страна», покрытая песчаными дюнами, которые казались окаменелыми волнами. Безжалостное солнце лило потоки палящего света. За струями раскаленного воздуха почти не было видно гряды гор, и только величественный Пу-Кас неизменно вырисовывался на горизонте.
По крику проводника у наполовину высохшего источника, до которого караван добрался к ночи, устроили привал. Ночь осветилась огнями костров, и при их свете силуэты слонов, удовлетворенно фыркающих в болотистой воде, вырастали до чудовищных размеров.
Ночное дежурство нес Нгур, один из двух проводников, взятых отцом Равеном. Он не ложился спать и всю ночь провел стоя на ногах, выкрикивая гортанным голосом время с аккуратностью и точностью самого совершенного хронометра.
С наступлением дня караван вновь тронулся в путь. К палящему зною прибавилось новое бедствие. Поднявшийся ветер нес тучи мельчайшего песка, сжигающего глаза, засыпающего горло, затрудняющего дыхание. Среди песчаных вихрей, под блестящим, как зеркало небом, караван все дальше и дальше углублялся в неведомую страну.
К вечеру третьего дня они находились приблизительно в ста километрах от военного поста. Стоянка была устроена у ручейка, возле которого был небольшой водоем, почти моментально выпитый до дна обезумевшими от жажды животными. Тут же росла пара чахлых деревьев.
