Отец Равен встал, коснулся плеча женщины и приказал ей:
– Иди за мной, – а жестом пригласил идти и Пьера. Он привел их в свою часовню.
– Садись сюда, – показал он туземке на ступеньки перед алтарем. – Ты можешь не бояться, что кто-нибудь услышит твои слова. Смотри сама – помещение так велико, что твой голос не будет слышен снаружи.
– Хорошо. Я верю тебе, – покорно ответила женщина. – Я расскажу все, что знаю и обо всем, что случилось со мной. Так я исполню твое желание?
– Да.
– Меня зовут Хмон. Я из деревни Хон Ко Кан, племени стиенг. Четыре года назад родители выдали меня замуж за старейшину нашей деревни. Первые два года протекли благополучно. Но потом злоба и ненависть вошли в нашу хижину и стали между мной и мужем. Несмотря на все молитвы и драгоценные жертвы богам, я не приносила моему мужу детей. Тогда на совете мужчин было решено, что я должна присоединиться к отряду бесплодных жен, которые два раза в год ходят в Страну Мертвых на поклонение Красным богам.
Таких, как я, в деревне было восемь. Трое вооруженных мужчин должны были нас сопровождать. И вот однажды вечером мы тронулись в путь. Через семь суток, во время второй ночной стражи, мы дошли до опушки Священного Леса.
Жрецы принимали женщин, приходящих маленькими отрядами со всех сторон и из всех племен. Они расставили нас по порядку, сосчитали всех одну за другой, а затем, прогнав мужчин, повели нас к горе.
Через пять часов ходьбы мы дошли до какой-то лужайки. Там ждала нас сама Иенг, великая колдунья. После короткой остановки мы пошли дальше. Четыре раза солнце, по направлению к которому мы шли, рождалось и умирало и только в начале пятой ночи, когда на небе зажглась луна, мы увидели, наконец, храм, стоящий на самой верхушке великой горы Пу-Кас.
Когда на землю совсем спустилась ночь и стало темно, нам приказали войти в храм. Между двух высоких башен мы вошли под своды длинного коридора, который вывел нас на большой внутренний двор, четырехугольный и вымощенный каменными плитами. Вокруг возвышались громадные строения с шестью башнями и широкими лестницами. На площадках в пространстве между башнями стояли статуи воинов и жрецов, лошадей и слонов. На земле сквозь расщелины каменных плит пробивалась трава. От нее хорошо пахло, но от этого запаха тоскливо замирали наши сердца. Было тепло. Мы все устали, и нам позволили присесть. Так прошел, вероятно, час. А после в том здании, что расположено напротив сводчатого входа и которое, как мне показалось, выдолблено прямо в скале Пу-Каса, раздалось пение. В то же время у дверей этого здания появилась Иенг и закричала:
