* * *
А произошло вот что. Когда Кен нырнул в подворотню, которая вела к площади Революции, «Лендкрузер» на мгновение замер, затем резко развернулся и рванул вперед по Никольской, пронесся через Третьяковский проезд на Охотный ряд и сдал назад прямо к «Метрополю», выпуская из под огромных колес брызги реагентовой грязи. Кен как раз выбежал на площадь между сквером и паркингом гостиницы. Сияющая хромом громада летела прямо на него. От неожиданности он замер, потом метнулся к паркингу, но угодил на лед, подскользнулся и упал — на нем были вечерние туфли на гладкой кожаной подошве без резиновых набоек. Это его едва не погубило.
Не пытаясь подняться, Кен мигом перекатился поближе к ограде стоянки. Подкованные шипами протекторы черного зверя пролязгали в сантиметре от его ноги. Кен вскочил, махнул через ограду и побежал к стеклянному крыльцу гостиницы. Стриженый под бобрик пузатый охранник, будто перенесенный машиной времени из совка, злобно посмотрел на извозившегося в грязи и очевидно пьяного гражданина, преградив ему дорогу: «Вы куда?» — «Пшел вон», — тихо сказал Алехин. «Извините», — покорно согласился охранник. Опыт подсказывал, что тихо и категорично разговаривают люди, которым в этой жизни все позволено.
Алехин взбежал по лестнице, сел на один из диванов и вызвал водителя. Подвернутая при падении нога заныла. Кен посмотрел в зеркало и понял, что охранник, в сущности, был прав: штанины и фалды пальто безапелляционно свидетельствовали о том, что их хозяин забылся где-то в луже.
Водитель Кена, стоявший у Третьяковского проезда, с удивлением наблюдал маневр «Лендкрузера», но повторить его не решился, а отправился в объезд по набережной. Кен начал лихорадочно соображать:
— Итак, Костя хотел меня убить: позвал в кафе, наврал, что сидит там, выключил телефон и поджидал на «Лендкрузере» в укромном переулке. А я вот сейчас задам ему вопрос в лоб…
Кен снова набрал номер Разумова, но телефон молчал. «Кристина права… Но как он, блин, узнал, что мне все известно?»
— Вы кого-то ожидаете? — Кен не заметил худого юношу в форменной одежде гостиницы, которая была ему велика на два размера.
— Водителя. У вас есть что-нибудь выпить?
— Бар закрыт, и вам, по-моему, уже достаточно.
— По-моему, это не ваше дело. Так есть или нет?
— Работает только рум-сервис. Вы остановились в гостинице?
— Идите с миром, юноша, — молодой человек помялся, но пошел, туда и как ему велели.
— «Найти мальчика из «Персея» — вот что надо сделать прямо сейчас. Это ключ ко всей истории, — продолжал говорить про себя Алехин. Его Panerai показывали полночь. — А ведь действительно могли сегодня остановиться. Тяжелый «Лендкрузер» смолол бы их в порошок вместе с костями… М-да, для звонка в «Персей» поздновато. Да и что я у них спрошу? С кем тут спал Филипп Романов?.. Ну конечно — Максим! Только Максим может знать». Он набил эсэмэску: «Максим, срочно нужно поговорить. Очень важно. Позвони, как только сможешь». Кен не ожидал, что телефон оживет через секунду.
