Как-то потихоньку мы сместились от стенда со списком счастливчиков.
1. Лейбович А.Я. – 9ИМ-1
2. Андросов С.В.– 9ИМ-2
3. Молчанова Д.В. – 9ИМ-2
Цифра девять, я так понимаю, означает класс. Достаю ручку, подхожу к стенду вплотную.
– Дана, что ты делаешь? – громкий шёпот Эльвиры меня не останавливает.
– Исправляю ошибку, мамочка, – я старательно перенаправляю Лейбовича в ИМ-2, а себя в ИМ-1.
На меня косятся какие-то люди рядом с пресловутым Лейбовичем. Кто-то из них скептически хмыкает. Не дождавшись озвученных возражений, отхожу. Кое-что вспоминаю, достаю телефон. Отвечает заспанный голос.
– Опять дрыхнешь, обормот! – наезжаю сходу, – Солнце скоро в зените будет!
– Данка, здарова, – бормочет обормот.
– Пистимеев, с тебя двести рублей! Ты проиграл! – радую его я. Или огорчаю.
– Кому проиграл? Какие двести рублей? – точно, он ещё не проснулся.
– Мне двести рублей проиграл! Меня зачислили в Лицей! Теперь каждый день будешь меня терпеть!
– А? Ты поступила?! – непередаваемые в текстовом виде междометия заканчивают разговор. Поняв, что членораздельной речи больше не услышу, отключаюсь.
Народ вокруг почтительно, особенно тройка будущих одноклассников, прислушивается и ожидает, когда я соизволю закончить. Сегодня мой день и даже Эльвира это понимает. Поэтому молча стерпела моё обращение «мамочка».
Мои оболтусы о чём-то переговариваются, бросая на нас заинтересованные, горящие взгляды. Обращаюсь к Ледяной:
– Вика, сходим в кафе, посидим, поболтаем.
Ледяная тут же соглашается. Эльвира рядом со мной, а её охранник чуть позади, идут тоже. Метров через восемь оглядываюсь.
– А вы чего встали? А ну, быстро! – указываю пальчиком точку на пару метров сзади.
Троица мальчишек срывается с места и следует за нами почтительным эскортом.
– Эльвира, ты не займёшь светской беседой этого интересного мужчину? – внутри кафе показываю ей на невозмутимого охранника и обращаюсь уже к нему, – Только учтите, Эльвира – моя мачеха и состоит в счастливом браке.
– Всенепременно это учту, – чуть наклоняет голову мужчина. Красавчик! И что особо удивляет: он заговорил. Что-то вроде шока испытываю.
– Вернёмся к теме нашей предыдущей беседы? – предлагаю я, когда мы пятеро расселись и сделали заказ.
– Всенепременно, – важно повторяет понравившееся ему слово Паша.
– Надеюсь, ты понимаешь, что твоё самовольство у стенда ничего не изменит? – это рассудительный Миша.
– Объявление намерений само по себе никогда ничего не меняло, – соглашаюсь, – За исключением особых случаев.
