Все придвигаются вплотную, я начинаю излагать План. В конце Вика произносит первую фразу за всё время. Первую и единственную.
– Во всём этом уже есть один огромный плюс. Учебный год начнётся не скучно.
31 августа, пятница, время 15:00
Лицей, кабинет директора.
Директор с замом, Львом Семёновичем, упёрлись, как шведы под Полтавой. Директора, кстати, этого пафосного колобка, Павлом Петровичем кличут. Присутствие моего отца ситуацию не меняет. Да, я его уговорила, он и с работы отпросился, чтобы поддержать.
– Вы поймите, Дана. Два класса, две девочки. Разве мы может допустить такую несправедливость, когда две девочки в одном классе, а в другом ни одной?
Я тоже упираюсь.
– Вы все заражены мужским шовинизмом в тяжёлой форме, – бросаю им в лицо тяжкое обвинение. Меня попросили пояснить. А что, мне не трудно.
– Вы все мужчины. В классах поголовно парни. И вы делите нас, двух девочек, как какое-то имущество. Не спрашивая при этом нашего мнения.
– Ты не права, Дана, – мягко увещевает Лев Семёнович. Директор согласно кивает.
– Это всего лишь вопрос справедливости…
– Да-да, – соглашаюсь я, – справедливый делёж имущества. Вы относитесь к нам, как к неодушевлённым предметам.
– Дан, а ты что, знакома с Викой? – спрашивает колобок, который директор.
– Прекрасно знакома, но дело не в этом. Мне достаточно того, что она – девушка.
– Не понимаю, что плохого в том, что тебя будут окружать одни мальчики, – мягко стелет Лев Семёнович, – Они же на руках тебя носить будут.
– А с кем я буду общаться? – придумала я коварные вопросы, придумала!
– Так с одноклассниками же…
Вот вы и попались!
– О косметике я тоже буду с ними разговаривать? О них, мальчишках, тоже буду сплетничать? Да-да, сплетничать не хорошо, но девушки обсуждают парней. Нет в этом ничего плохого. А если я забуду дома прокладки, ими со мной тоже мальчишки поделятся?
Последний вопрос их совсем в ступор вгоняет.
– И почему нашу проблему обсуждают и решают одни мужчины? У вас что, в Лицее ни одной женщины нет? Вы не можете быть экспертами по женской психологии.
Директор вздохнул и взял телефон. Вызвал какую-то Ирину Аполлинариевну. Пришла. Типичный «синий чулок». Высокий рост, строго собранные волосы, закрытый костюм. Грудь только выбивается из образа. Не размером, но явным наличием. Возраст не меньше сорока. На вид.
– Не годится, – выношу вердикт я, – По возрасту не годится. Нужен кто-то моложе.
Аполлинариевна по виду не обижается, но смотрит изучающе.
