– Экзамен упростят…
– И снизят качество поступающих, – продолжаю я, – о конкурсе, как для меня, четырнадцать отборных на одно место, останется только мечтать. Пойдём дальше…
– На формирование нового класса, как ни старайся, уйдёт недели три, минимум…
– Месяц, не меньше, – это Миша.
– Ещё один месяц выпадения из нашей усложнённой программы. Даже если мы уйдём через месяц, новый набор потеряет два. Целую четверть. В итоге он не справится с программой за весь год.
Все напряжённо размышляют.
– Журналисты набегут…– мечтательно произносит Паша. Я злорадно смеюсь, вспомнив Шацкого. Представляю, какой заголовок он может сочинить по поводу нашей истории. «Авиабомба в школьном платьице» или «Ядерный заряд по имени Дана»? Стараюсь подавить новую вспышку смеха.
– Мне как-то долго объяснять, почему, но уверяю вас. Директор вылетит из своего кресла со сверхзвуковой скоростью, – заключаю я, – Причём гарантированно. Реально, через месяц после того, как мы положим на его стол заявления об уходе. Хочу заметить особо. Вылетит при любом раскладе. При любом! – поднимаю голос.
– Кого-то из вас сломают родители, – снижаю давление, – Кто-то сам струсит. Возможно, нас всех быстро раздавят и через неделю всё успокоится. Но есть два неизбежных результата даже в случае нашего позорного и быстрого поражения. Один из них: увольнение директора Лицея.
– А второй? – высказывает Миша вопрос, которого я жду.
– В случае нашего полнейшего поражения уйдём из Лицея только мы с Викой, – буднично сообщаю я. И, наблюдая украдкой, с огромным наслаждением вижу, как темнеют лица мальчишек.
– Не хотелось бы… – бормочет один и на него поглядывают одобрительно.
– Это война, – пожимаю плечами, – Если мы начинаем войну, должны быть готовы ко всему. Война это потери, это пролитая кровь, своя и врагов, это поля, усеянные трупами, это поверженные твоей рукой враги и победные улыбки на залитых кровью лицах друзей …
Одёргиваю себя, что-то я размечталась. Но улавливаю, улавливаю в глазах некоторых неясный огонёк. Они же мужчины! Недоросли? Ну и что? Какой мальчишка не мечтал о подвигах на поле брани? Нет таких! Это я здорово сказала. Если мне удастся заразить их романтикой войны, мы победим при любом раскладе.
– Ладно! – хлопаю ладонью по скамейке, – Хватит мечтать! Не будет этого! Они просто струсят! А жаль…
Мои последние слова, сказанные тише, слышат тоже. И предвкушающие улыбочки некоторых мне очень нравятся. Просто очень.
– Любая война начинается с переговоров, противник должен дать повод, отвергнуть наши требования. Поэтому завтра я иду к директору. И если он мне… нам откажет, мы начнём выкручивать им руки. Для начала…
