«Я между упырями и чудищем», — подумал он.
И в тот самый миг, когда он это подумал, чьи-то зубы вцепились в мешок и рванули. Ткань вокруг дыр затрещала, и мальчик кубарем выкатился на каменную лестницу. Над ним встала огромная серая зверюга, похожая на собаку, только куда больше, с горящими глазами, белыми клыками и огромными лапищами. Зверь рычал, капал слюной и, пыхтя, смотрел на Никта.
Упыри остановились.
— Лопни моя селезенка! — сказал герцог Вестминстерский. — Эта чертова псина зацапала мальчика!
— На здоровье! — сказал император Китая. — Бежим!
— Ой-ой! — сказал тридцать третий президент США.
Упыри побежали дальше. Теперь Никт не сомневался, что лестница вырублена великанами: каждая ступенька была выше его роста. На бегу упыри оборачивались и изображали неприличные жесты в адрес зверя и, возможно, Никта.
Зверь стоял как вкопанный.
«Слопает, — горько подумал мальчик. — Доигрался ты, Никто Оуэнс». Он вспомнил про дом, а почему ушел оттуда, вспомнить не смог. Нет, чудища чудищами, а он должен вернуться домой! Там его ждут.
Никт протиснулся мимо зверя, спрыгнул на следующую ступеньку с высоты четырех футов и приземлился прямо на лодыжку. Нога больно подвернулась, и он упал на камни.
Никт слышал, как зверь тоже спрыгнул и бежит к нему. Мальчик попытался уползти, подняться, но поврежденная нога не слушалась. Никт даже не успел понять, как свалился со ступеньки в пропасть — с кошмарной, невообразимой высоты…
На лету он услышал голос, донесшийся откуда-то со стороны серого зверя. Это был голос мисс Лупеску:
— Ох, Никт!..
Он падал, как всегда бывает в кошмарах — со страшной, безумной скоростью стремился к земле, которая была далеко внизу. В голове Никта сейчас могла уместиться только одна мысль, и поэтому там боролись за место сразу две: «Эта собака и есть мисс Лупеску!» и «Сейчас я ка-а-ак…»
Что-то догнало его, схватило, а потом громко захлопали кожистые крылья, и земля стала приближаться медленнее.
Крылья захлопали еще сильнее. В голове Никта осталась одна мысль: «Я лечу!»
Так оно и было. Он поднял глаза и увидел над собой темно-коричневую голову — совершенно лысую, с глубоко посаженными глазами, похожими на отполированные куски обсидиана.
— Помогите! — проклекотал Никт на языке ночных мверзей.
Мверзь улыбнулся и басовито ухнул в ответ. Похоже, он был доволен.
Описав медленный круг, они с глухим стуком опустились на землю. Никт хотел было встать, но лодыжка снова его подвела, и он покатился по песку. Сильный порыв ветра обжег кожу песчинками.
