Интерес к механике поворота предполагает обращение к его компонентам и условиям. П.И. Чубарь выделяет три ключевых момента, характеризующие философский поворот: 1) изменение стиля и характера мышления человека определенной эпохи; 2) социокультурные перемены; 3) внутреннюю логику развития самой философии [Чубарь, с. 5]. Это значит, что поворот философии возможен тогда, когда массы начинают думать иначе, поскольку повысился уровень типового образования, получила тотальное распространение та или иная религия или идеология, катастрофические события привели к переоценке ценностей – ХХ век знает немало обстоятельств такого рода; изменился образ жизни людей, например, усилились миграционные или урбанистические тенденции; сама философия «доросла» до появления новых концептов, усовершенствовала свою оптику, откалибровав старую или соорудив новые методологические гаджеты. С точки зрения тактов поворота уникален именно медиальный поворот, поскольку он опирается не только на идеально-духовные основания, но и на новую технику, технику медиа.
Действительно, лингвистический, теологический или нарративный повороты являются идеологическими в своей природе. Необходимый для них сдвиг парадигм крайне слабо детерминирован научно-техническим прогрессом. Как известно, история не терпит сослагательного наклонения, тем не менее, рискнем предположить, что близкие к этим поворотам концептуальные процессы и тенденции можно обнаружить в истории философской мысли. Что же до медиального поворота, то он вызван к жизни именно «коммуникационным взрывом» (М. Маклюэн) медиатехнологий, перекроившим экономическую, политическую, социальную и культурные сферы общества к концу ХХ века.
Медиальный поворот опирается на экспоненциальный рост цифровых сетей, впитывающих в себя достижения иконического и визуального поворотов электронной и экранной культуры, сплавляющих индивидуальные и коллективные тела в непрерывном потоке сообщения. Понимание любого современного социального феномена, управление им и его производство требует знания его коммуникационного контекста, установления его репрезентаций и способов их передачи. Именно поэтому, чтобы присвоить чужую личность, сегодня достаточно украсть смартфон (вспомним роман Д. Глуховского «Текст»).
Содержание медиального поворота наиболее последовательно раскрыто в работах В.В. Савчука, опирающегося на идеи Стефана Мюнкера и Райнхарда Марграйтера, позволяющие зафиксировать единство методологического и технологического в социально-онтологическом медиаанализе. Медиальный поворот есть онтологическое свидетельство изменения реальности, благодаря которому бытие и медиальность отождествляются и взаимозаменяются, растворяясь в друг друге [Савчук, 2013, с. 105]; он означает особую чувствительность к влиянию медиа на человека и способность это влияние устанавливать, опираясь на сами медиа. Показывая, что «все есть медиа», исследователь выводит формулу «имей образ, слова и вещи придут», позволяющую обнажить ведущую роль медиа в формировании реальности: «совокупность посредников создает действительность: воспринятая, помысленная и концептуально выраженная, она открывается тому, кто рефлексивно подходит к условиям ее производства и репрезентации» [Савчук, 2013, с. 103]. Новые медиа порождают своим галлюцинаторным мерцанием (Ж. Бодрийяр) новую медиареальность, в которой зарождается новая конфигурация субъекта, чьей отличительной чертой выступает децентрация, возведенная в абсолют, и потому превратившаяся во всеприсутствие [Савчук, 2012, с. 37]. Погружаясь в сеть вниманием, сознанием, телом, достраивая и расширяя мир дополненной реальностью, человек получает не со-бытие, но соучастие во всем и со всеми как новый способ существования. Медиальный поворот, таким образом, выявляет связи там, где прежде видели только границы, и эти связи – результат социализации медиа.
