Сани Деда Мороза плавно летели по воздуху в сторону русских земель. В санях блаженно расположились богатыри с жёнами. Дурило неуютно сидел на одной скамейке с Алёшей и Любавой. Голова его была понуро опущена.
Обращаясь к Алёше, жена громко посоветовала:
– Шире сядь.
– Зачем это? – удивился муж.
Любава зло кивнула в сторону Дурило.
– А пусть этому теснее будет!
Алёша приобнял жену:
– Ну что ты, Любава?! Он же как лучше хотел – чтобы лето, чтоб тепло и помидоры! – и подмигнул Дурило.
Тот с благодарностью посмотрел на Алёшу. Потом вдруг решился, вскочил и крикнул Деду Морозу:
– Учитель, дай мне ещё один шанс…
Но главный волшебник не оборачивался.
Тринадцатый месяц продолжил дрожащим голосом:
– Учитель, пожалуйста… Я докажу тебе, что я изменился…
Дед Мороз обернулся, смерил грозным взглядом своего младшего брата и бросил ему:
– Хорошо. Двадцать девятого февраля твой день. Принимай и властвуй!
– Один день… Раз в четыре года? – обречённо промолвил Дурило.
– Что, не согласен? – ещё более грозно спросил Дед Мороз.
– Согласен, конечно, согласен! – закивал тринадцатый месяц.
– Вот и хорошо, – кивнул хозяин зимы и отвернулся.
Следом за основным экипажем на своём Змее Горыныче летел Князь с советником. Правитель Руси беспокойно ёрзал и переживал:
– Горыныч, у тебя вообще скорости переключаются?!
Змей недоумённо переглянулся всеми тремя головами, не понимая княжьего недовольства. Раньше Князь помедленнее предпочитал: не гони, не обгоняй. А тут!
– Ну-ка, наддай, обгони его! – настоятельно потребовал Князь и кивнул на впереди идущие сани.
Юлий попытался возразить, но начальник только ещё больше рассердился:
– Хватит учить меня! Распустились… тут! Где прохладительные напитки? Где жилеты… эти… спасательные?! Я уж не говорю про стюардессу! – и велел Горынычу: – Обгоняй, я сказал!
Горыныч пожал плечами и легко прибавил ходу.
А Князь снова обратился к Юлию:
– Мы, между прочим, борт номер один! И мы не можем допустить, чтобы они первее нас в Киев прилетели!
