– Не злоупотребляю я, – тоскливо вздохнул Илья, бросая взгляд на часы, – между прочим, я с этого месяца в фитнес-клуб ходить начинаю.
– Да ты что, – обрадовалась мать.
– С бассейном, – горделиво добавил Лунин, демонстрируя пластиковую карту члена клуба, – так что скоро постройнею, похорошею, не узнать будет.
– Молодец. – Настроение Ольги Васильевны моментально улучшилось. – А у нас в школе ты не представляешь, что удумали. Мы теперь шефствуем над исправительной колонией.
– Над чем? – От удивления Илья чуть было не поперхнулся очередным куском торта.
– Над колонией, – невозмутимо объяснила мать, – это такое место, где преступники исправляются. Хотя, возможно, я что-то путаю, и это не мы шефствуем над ними, а они над нами. От этой колонии сегодня приезжал представитель, заместитель начальника, очень импозантный мужчина, с усами. Так вот, он выступал на школьной линейке, сказал, что теперь мы будем поддерживать тесные отношения и делиться друг с другом опытом. Я, правда, не очень поняла, каким именно опытом их колония может поделиться с нашей школой. Как ты думаешь?
– Ну а что, – Лунин пожал плечами, – думаю, они знают, как сделать так, чтобы дети не шумели на переменах.
– Не говори ерунды, – мать пренебрежительно махнула рукой, – никто не знает, как сделать, чтобы они не шумели хотя бы на уроках. Они же не будут каждый день демонстрировать показательные выступления.
– У вас еще и выступления были?
– Да, очень интересные. Вышли десять мужчин, а с ними еще один.
– Значит, одиннадцать. – Илья быстро произвел нехитрые вычисления.
– Нет, – покачала головой Ольга Васильевна, – десять и с ними еще один. Эти десять были в шлемах и со щитами, прямо как средневековые рыцари, только мечи им, к сожалению, не дали, вместо этого дубинки были. Они построились в две шеренги, и каждый поднял над головой правую руку с дубинкой. Очень красиво было. Я даже сфотографировала на телефон. Тебе показать?
– Нет, в другой раз, – отказался Илья. Мать обиженно поджала губы.
– Зря, очень эффектная фотография. Потом тот мужчина, который был один, начал выкрикивать команды. Но это мне не очень понравилось, у него был голос такой, грубый, неприятный, могли бы эту роль дать другому человеку. Так вот, он этим своим грубым голосом как крикнет: «Палкой сверху, бей!» И тут же все разом шаг вперед сделали и дубинками махнули. Потом он опять крикнул, они вновь махнули. И так несколько раз. Знаешь, так они решительно все делали, и лица при этом у всех такие решительные в один миг стали.
