— Супер, я бы тоже не отказалась туда сходить!
— Тогда в следующий раз я обязательно скажу Максу, чтобы он взял тебя с нами! Сейчас надо помешать, Соня, а то палочки эти слипнутся! Дай мне ложку, я сам, — и малыш, вывалив розовый язык на бок, принялся перемешивать содержимое кастрюли.
— Эй, повар-всезнайка, брысь отсюда, ещё обожжёшься, потом возись с тобой! — строго вмешивается мрачный Макс.
— Ты чего такой злой?
— Сам ты злой!
— Всё, всё, мальчики не ссорьтесь, давайте лучше чаю выпьем!
Ночью уже, лёжа в постели, Максим тихо говорит мне:
— Знаешь, о чём я подумал сегодня? Да, честно говоря, не только сегодня…
— О чём?
— Глупо ездить друг к другу…
— Почему это?
— Может быть… лучше жить вместе?
Я молчу, не зная, что ответить, не ожидала такого напора.
— Я подумаю. До этого момента я всегда жила одна и привыкла, так что для меня это будет нелёгким и тысячу раз обдуманным решением.
— Прямо тысячу?
— Прямо.
— Я буду ждать твоего решения, только помни, каждая ночь для меня — это пытка, если рядом нет тебя… А утро не утро, если на подушке не раскинуты твои волосы, и не дурманят меня своим запахом. Я… кажется, люблю тебя…
— Кажется? — пытаюсь обернуть неловкость в шутку.
— Да нет, не кажется, — ухмыляется, — просто люблю…
Молчание…
— Молчишь? — тихо спрашивает Макс.
— Молчу, не привыкла бросаться такими словами.
— Я тоже не привык… Этими словами не бросаются, они сами рвутся наружу, когда время приходит…
— Значит, моё ещё не пришло…
— Значит не пришло… Но придёт обязательно, вот увидишь, — прячет нос в мои волосы и шепчет что-то.
— Что ты там шепчешь?
— Ничего… — и продолжает издавать едва слышно одни и те же звуки.
Напрягаюсь, но разобрать не могу, да ещё и оставленная им музыка мешает, чуть двигаюсь ближе к его рту и слышу нечто похожее на «Прости, прости, прости»…
У меня сжимается сердце… Мне больно, я не уверена в том, что расслышала верно, вполне возможно, что услышанное — лишь результат моего больного воображения, очень больного, замечу.
Я не привыкла к сердечным содроганиям — их не было в моей жизни достаточно долго, настолько, что они пугают меня слишком сильно, слишком большой это стресс для меня…
Вскакиваю как ошпаренная, хватаю вещи, лихорадочно натягиваю джинсы на себя, Максим хватает меня за руки, прижимает к себе и повторяет:
— Успокойся, всё в порядке, успокойся, я ничего не требую от тебя, только успокойся!
— Нет Макс, я забыла, мне срочно нужно домой, я уезжаю, отпусти.
Он не отпускает:
